Читать книгу - "Запах страха - Вадим Панов"

Получив от Сантьяги распоряжение проверить наемников Тайного Города на причастность к гибели Лужного, Ортега решил начать с хванов и масанов, которые всегда становились главными подозреваемыми в расследовании убийств. Однако, ознакомившись с полицейскими отчетами, вампиров помощник комиссара исключил. Масан никогда не убьет только ради денег, он бы обязательно высушил профессора, ибо драконовские Догмы Покорности практически запрещали вампирам добывать пищу в Москве. А поскольку крови в Лужном осталось столько, сколько положено, то вампирский след маловероятен.

Хваны же – другое дело. Четырехрукие выходцы с Алтая отличались превосходной боевой выучкой, виртуозно владели оружием и по праву входили в число лучших бойцов Тайного Города. Во время войн четырехрукие вливались в армию Ордена отдельным подразделением «маршалов хамелеонов» и доставляли множество хлопот врагам Чуди. В мирное же время хваны зарабатывали на жизнь двумя способами: выращиванием Золотого Корня и заказными убийствами. Причем сельскохозяйственными работами четырехрукие занимались исключительно в Сибири.

Разумеется, устранить профессора мог кто угодно – Тайный Город никогда не испытывал недостатка в наемниках, однако прежде всего Ортега решил проверить самый дорогой, но при этом – самый качественный вариант.

Помощник комиссара пригласил Фета, главу московской общины хванов, скоротать вечерок в «Ящеррице», во время ужина изложил свою нехитрую просьбу и получил сдержанное обещание посодействовать. Отношения между навами и четырехрукими всегда строились на взаимном уважении, и Фет не увидел ничего дурного в том, чтобы помочь Ортеге в расследовании. Но не забыл получить от нава гарантию неприкосновенности для исполнителя, если тот окажется хваном.

Вопрос о профессиональной этике или нарушении контракта даже не поднимался: интерес Великого Дома Навь был достаточным поводом для небольшого нарушения Кодекса.

Порядок внутри семьи хваны поддерживали образцовый (что неудивительно, учитывая их патриархальные деревенские корни), а потому интересующую Ортегу информацию Фет получил очень быстро, и уже на следующее утро Кин переступил порог знаменитого на весь Тайный Город кабинета.

– Доброе утро, комиссар.

– Доброе утро. – Сантьяга жестом предложил хвану кресло, а сам подошел к бару: – Вина?

– Слишком рано, – качнул головой Кин. – Я бы не отказался от кофе. Черный, без сахара и сливок.

Хван изо всех сил старался показать, что его ничего не смущает и он воспринимает разговор как обычную деловую встречу. Комиссар изо всех сил подыгрывал четырехрукому.

– Сейчас принесут. – Сантьяга уселся напротив, свел перед собой пальцы, улыбнулся: – Я хочу принести извинения за причиненные неудобства, Кин. Прекрасно понимаю, что посещение Цитадели не входило в ваши планы.

– Никаких проблем, комиссар, с удовольствием окажу вам небольшую услугу. – Слова хван произносил правильные, можно даже сказать – дружелюбные, однако тон четырехрукий выбрал прохладный, давая понять, что не испытывает восторга от сложившейся ситуации и прибыл в Цитадель только потому, что не может ослушаться Фета.

– Я хочу поговорить о вашем последнем контракте.

– Он еще не закончен.

Сантьяга чуть приподнял брови:

– Неужели?

– Комиссар, вы были в квартире? – ровным голосом поинтересовался Кин.

– Был.

– И ничего не поняли?

Нав улыбнулся:

– Где я допустил ошибку?

– Плохо отыграли удивление.

– Такое случается, – признал Сантьяга. – Мне не часто доводится выражать эту эмоцию. Возраст, знаете ли…

И легким движением поправил галстук.

Все знали, что комиссар Темного Двора живет уже очень долго, но сколько именно – ответить затруднялись. Интерес к этой теме возникал приблизительно один раз в столетие, вызывал горячие споры и даже требования раскрыть тайны Тайного Города для граждан. Навы молчали, Сантьяга загадочно улыбался, а концы принимали ставки. Затем общественность приходила к мнению, что Сантьяга и сам не помнит свой возраст, на чем и успокаивалась.

– И я, судя по всему, вас не удивил, – все еще бесстрастно продолжил Кин. – Ни тогда, ни сейчас.

Теперь все встало на свои места: раздражение хвана вызвал не факт интервью в Цитадели, а сам прокол – четырехрукого взбесило, что его так быстро нашли. И плевать Кин хотел на то, что по следу шел один из высших магов Тайного Города – самолюбие хвана получило серьезный удар.

– Мне пришлось попотеть, – вскользь бросил Сантьяга.

Плохо он играл только тогда, когда сам этого хотел.

– Неужели?

– Ортега не искал конкретно вас или конкретно хвана. Ортега получил приказ проверить всех наемников Тайного Города. – Комиссар выдержал короткую паузу. – Вы очень хорошо почистили следы.

Кин отреагировал на заявление коротким кивком.

«Похоже, оттаивает».

Доставили обещанный кофе. Пока голем-официант расставлял на столике посуду, собеседники молчали, но едва дверь закрылась, Сантьяга плавно перешел к делу:

– Вы должны были убрать двух челов, так?

– Совершенно верно, – подтвердил четырехрукий. – Старику устроить «естественные причины», второго просто убить и спрятать тело.

– А на дверном косяке стоял сигнальный артефакт?

– Его установил заказчик.

– Вы знаете имя второго чела?

– Нет, заказчик называл его «гостем». – Четырехрукий поморщился. – Может, объясните, во что я вляпался?

– Ничего серьезного, Кин.

Хван пристально посмотрел на комиссара:

– Так я вам и поверил.

Сантьяга тонко улыбнулся.

– Я проверил – профессор не имеет отношения к Тайному Городу, – продолжил четырехрукий, – а потому спокойно согласился на контракт.

Хванам не запрещали работать в Москве, но при этом намекнули, что на Земле есть множество других прекрасных городов, жители которых остро нуждаются в услугах высококлассных киллеров. Поскольку кем-кем, а дураками четырехрукие не были, они вняли мягкому предупреждению и нечасто брались за московские контракты.

– Но нанял вас кто-то из наших.

– Предложение пришло через «Тиградком», – подтвердил Кин.

– Лично вам?

– Да.

Бизнес есть бизнес, и на сайте семьи Хван можно было отыскать всю необходимую информацию для связи с исполнителями.

– Обратный адрес?

– Заказчик его уничтожил. Он вообще очень трепетно относится к сохранению инкогнито. У нас не было постоянного канала связи.