Читать книгу - "Первач - Кирилл Юрченко"

И вот гигант, выслушавший их просьбы, кинул безразличный взгляд на ребятишек, грязных, до смерти напуганных.

— А чем кормить их изволите?! — крикнул он и, схватив первого попавшегося малыша, занес его над костром, намереваясь бросить в огонь. И, видя расширенные от ужаса глаза одноплеменниц, захохотал.

— Забирайте! — он швырнул им ребенка. Нагнулся за следующим и вдруг заметил Тихона.

— А, пришел в себя?!

Как и раньше, от Мирбека пахло горелой травой. Но не только. Если возможно почуять запах жестокости, то сейчас Тихону казалось, что Мирбек источает зловоние.

— А ты живучий! Я-то думал, ты сдохнешь, когда тебя Марат камнем по башке пригладил… Да, Марат, Марат. Это тебя удивляет? Он у меня на овечьем молоке быстренько поднялся, в ножки кланялся, спасибо говорил, что научил уму-разуму.

— Эй, Марат!

В подошедшем человеке Тихон действительно узнал Марата. Тощий и бледный, может быть не до конца еще оправившийся после избиения, он все же сумел нанести хороший удар. Что-то происходило в душе Марата. Он прятал от Злотникова взгляд и явно испытывал желание убраться куда подальше, но не смел перечить хозяину.

— Меня ничто не удивляет, — сказал Тихон, поворачиваясь к Мирбеку. — Но вот вопрос: где ты пропадал все это время?

— Не твое дело! — огрызнулся гигант. — А вот меня кое-что удивляет.

Мирбек склонился над ним.

— Почти никто из семьи Амантура не уцелел. Сказали мне, тебя Нурали уже раз пытался убить. Теперь — Марат. Откуда в тебе столько живучести? Заговор знаешь? Силы шайтан дал? Да? Другой бы скопытился, а тебе хоть бы что.

Тихон молча всматривался в его злобные глаза.

— Шайтан дал сил, точно! — словно зная, о чем говорит, с уверенностью кивнул Мирбек. — Но ничего, я твоей кровушки напьюсь! Вырежу у тебя сердце и сожру его. Поделишься всем своим умением…

Злотников усмехнулся. Ему нечего было терять.

— А как же Аллах? С каких это пор он благословляет людоедство?

Глаза Мирбека сверкнули.

— Это тебя, гнусь, не касается. Я сам себе Аллах! Будем сегодня резать барашка, — проскрежетал он. — Тебя резать…

* * *

Люди Мирбека расставили палатки и стаскивали к ним добытые трофеи. В основном, оружие, утварь, кое-что из продуктов. Вскоре в поселке воцарился хаос. Нукеры Мирбека обкурились так, что даже если бы командир начал отдавать им приказы, едва ли они способны были подчиняться. Лишь единицы пытались таким способом заглушить скорбь от потери близких. И уж точно никто не испытывал угрызений совести за убийства невинных.

Похоже, самого Мирбека вся эта вакханалия ничуть не беспокоила. Им тоже овладела бесноватая веселость, заставившая наконец обратить внимание на племянника. Желая проявить своеобразное участие к мальчишке, Мирбек заставил Нусупа присоединиться к «пиру победителей». Не сильно сопротивлявшийся Нусуп был взят в оборот, и ему передалось всеобщее безумие после того, как его скоренько обработали дурманом. Когда же мальчишка достаточно подогрелся, Мирбек подвел его к плененным женщинам и девочкам, в страхе прижимавшимся друг к дружке. Среди них оказалась и Амина, которую Мирбек, возможно оставил себе на закуску.

— Выбирай, которая нравится?

Видно было, что Нусуп ошарашен таким предложением. На какой-то миг Злотникову, со стороны наблюдавшему за происходящим, показалось, что паренек даже отрезвел. Он бросил взгляд на Тихона — короткий, испуганный.

— Ты чего? — встряхнул Мирбек племянника. — Надо же когда-то в первый раз!

Мальчишка молчал. Гигант рассмеялся и обнял Нусупа, желая подбодрить.

— Ничего. Сейчас будем делать из тебя мужчину!

Он подтолкнул его к женщинам.

— Какая хочешь — твоя!

В этот раз Нусуп сомневался недолго. Снова посмотрев на Тихона, он повернулся и ткнул пальцем в Амину.

— Нусуп, что ты?! — не веря, что такое возможно, воскликнула девушка.

Злотникову показалось, что причина этого выбора — желание Нусупа доставить ему особенную боль. И, словно в подтверждение этому, Нусуп прокричал:

— Да чтобы вам стало хуже, чем мне! И тебе! — крикнул он Тихону. — И тебе! — указал рукой на Амину. — И никуда он тебя больше с собой не возьмет. Ты станешь грязью! — и Нусуп замахнулся на девушку.

Мирбек присвистнул, удивленный яростью племянника, и едва успел схватить его за руку. Может, и недоволен был выбором, но что-то взыграло в его душе, и он, пусть с неохотой, все же согласился.

— Ну что же, племянничек. Ты знаешь, я хотел взять ее в жены! — Мирбек скривился в пьяной ухмылке. — Но мое слово закон. Можешь делать с ней, что хочешь!

Он приказал нукерам вывести Амину из толпы. Но девушка укусила одного за руку, другого в плечо, и вырвалась. Мирбек настиг ее, своими огромными лапищами поднял над головой и, громко хохоча, потащил к своей палатке. Амина пыталась достать ногтями до его глаз, и Мирбеку пришлось ударить ее по лицу, да с такой силой, что девушка потеряла сознание. Сначала он втащил в палатку ее, затем подозвал Нусупа и, подбадривая, втолкнул его внутрь.

— Надеюсь, ты знаешь, что нужно делать?! — крикнул он под одобрительный гогот своих головорезов, затем поднял руку, требуя тишины.

После недолгого молчания крик Амины разрезал воздух. Звуки борьбы в палатке сопровождались чередой ударов, после каждого из них слышался громкий девичий визг. Слышно было, как трещит разрываемая одежда.

— Давай, давай! Жарь ее! — закричал Мирбек. Тихон попытался вырваться из пут, но Мирбек ударил его ногой в живот. Схватил за волосы.

— Слушай! Слушай, гад! Перед тем, как я тебе кишки выпущу!..

Тихону хотелось исчезнуть, раствориться. Жар, возникший во всем теле, вверг его в странное состояние, где время текло совершенно иначе, где не было боли, и даже ненависть к Мирбеку отступила на второй план. Будто сквозь пелену Тихон видел, как из палатки вышел Нусуп, на ходу застегивая штаны. К нему в нетерпении приблизился Мирбек, довольный тем, что сумел угодить племяннику.

— Ну как? Понравилось? Можешь оставить ее себе хоть на всю ночь! — услышал Тихон его голос.

Люди Мирбека ржали, довольные мальчишкой, ставшим в их глазах настоящим мужчиной. Их смех волнами накатывал в уши теряющего сознание Тихона…

* * *

Ощущение реальности вернулось, когда наступила глубокая ночь. Конопляный дурман окончательно лишил разбойников сил. Тихон лежал у костра и смотрел на языки пламени. Завороженный их причудливыми формами, он вдруг вспомнил про круг света. И в мельчайших подробностях то, что произошло здесь, когда убили албасту. Он готов был ужом заползти в костер, если бы пламя могло дать ему сил на то, чтобы существовать дальше. Но это было невозможно. Никому не дано выдержать стихию огня.