Читать книгу - "Высокое волшебство - Диана Дуэйн"

— Я думаю, что именно это я и сказал. Дайрин вскочила на ноги и принялась нервно ходить туда-сюда.

— Послушайте, ребятки, — сказала она, — давайте-ка выбираться отсюда, пока не поздно.

Черепашки покорно вереницей поплелись за ней. Но куда она направляется? Дайрин и сама точно не знала. Примерно через четверть мили она остановилась.

— И далеко надо идти? — спросила она у компьютера.

— Идет работа, — отчеканил он.

Дайрин снова услышала грохот где-то в глубине планеты. Но он был глуше, мягче, чем в первый раз. Он был похож на некое утробное урчание и не так испугал ее. Вдруг поверхность под ногами Дайрин накренилась, заколебалась и стала словно бы всасывать осколки кремния, появившиеся после создания черепашек. Ямы, вмятины и вообще все неровности совершенно сгладились, зато появилась небольшая рябь, всколыхнувшая ровную поверхность. Затем мелкая рябь перешла в гладкие, бесконечно колышущиеся волны. Наконец вся видимая поверхность закипела, как горшок с сиропом, завихрилась, закружилась в водовороте и стала слоиться переливающимися, перетекающими одно в другое цветовыми пятнами. Казалось, планета под ее ногами должна бы раскалиться от такого бурления, но она оставалась абсолютно холодной.

— Неназванная, — обратилась к ней Непоседа, — куда будем перемещаться?

«Неназванная? — удивилась Дайрин. — Ах да, она же не знает моего имени!»

Девочка присела на корточки перед этим забавным существом.

— Ты хочешь спросить меня о чем-то, но не знаешь, как меня называть? Меня зовут Дайрин.

— Дай-рин! — отчеканила черепашка.

Дайрин улыбнулась. Если честно, то она никогда не была в восторге от собственного имени. Но то, как произнесла ее имя эта малышка, ей понравилось.

— Так что ты хотела узнать? — спросила она.

— Дай-рин, — с удовольствием повторила Непоседа, — я задала вопрос. Почему ты так медленно обрабатываешь данные?

В первый момент девочка не поняла, а потом поразилась своей недогадливости. Ну конечно, скорость разговора компьютера с Материнской Планетой намного превышала возможности человеческого мышления. Им, в доли секунды усваивающим горы информации, ждать, пока она сообразит и ответит, было, наверно, так же нудно, как обычному человеку наблюдать за ростом дерева.

— Для моего образа жизни я достаточно быстро соображаю, — пояснила Дайрин. — Медленным это кажется только тебе.

— А существует где-то еще такая же медленная жизнь? — полюбопытствовала Непоседа.

— Конечно! — засмеялась Дайрин. — Ее полно повсюду. Это ты да «Эппл» живете «быстрой жизнью». — Она подумала и осторожно добавила: — Видишь ли, как ни странно это тебе покажется, быстрой жизнью живут лишь неживые механизмы.

— Я это поняла, — спокойно ответила Непоседа, — Нам это уже объяснил твой Даритель Знаний.

— Компьютер? — догадалась Дайрин.

— Да, — подтвердила черепашка и с неожиданным напором потребовала: — Цель изменений?

— То есть? — не поняла Дайрин.

— Какова цель работы новой программы?

«Она уже сообразила, что я переделываю их, изменяю структуру и суть, — подумала Дайрин. — О, они умнеют просто на глазах! Чего доброго, скоро станут умнее меня! Хорошо ли это? Да просто здорово! Они превратятся в субкомпьютеры и сконцентрируют в себе столько сведений, сколько нет и во всей Нью-Йоркской публичной библиотеке! Вот в какого незаменимого, замечательного дружка превратится эта нелепая Непоседа! Но как же ей объяснить цель моей работы?»

— Видишь ли, — осторожно начала она, — когда я уйду, вы сами должны будете усовершенствовать свой мир. Для этого я и создаю все новые и более совершенные конструкции, позволяющие не только постигать, но и переделывать мир.

— Дай определение понятия «уйду», — уловив в этом слове что-то тревожное для себя, потребовала Непоседа.

— Я же не могу оставаться здесь всегда, — начала Дайрин, — Ну как бы сказать это понятнее? Мое физическое присутствие здесь должно скоро закончиться. Но не беспокойся. Вы не будете беспомощными.

— Будем! — закричала Непоседа, и, казалось, вся планета возопила через нее.

— Нет, не будете, — твердо повторила Дайрин. — Не паникуй. Я обо всем позаботилась. Ты же видела, что я записала в программу компьютера уйму чертежей. Каждый чертеж — это новое, более совершенное существо. И все они отличаются друг от друга. Поняла, для чего я это сделала? Чтобы они могли, каждый из них, решать различные задачи и быть непохожими на остальных не только внешне, но и по своим способностям. Как люди, — добавила она, сознавая, конечно, что это сравнение здесь неуместно и останется непонятым. — Скоро вас будет больше.

— Как? — допытывалась с детским упорством Непоседа.

Ну как ей это объяснить?

— Вы станете непохожими друг на друга. Разными, — пыталась она втолковать черепашке, — словно бы раздвоитесь, скопируете свою основную программу и еще овладеете способностью к медленной жизни.

Не могла же Дайрин сказать, что хотела бы создать с помощью компьютера какое-то подобие человеческого существа, с его мышлением, чувствами и эмоциями. Она не поймет, пожалуй. Она и не поняла. Вернее, не приняла.

— Запрещенный вызов функции, — сказала Непоседа, помедлив.

— Нет. Поверь мне. Это вас не уничтожит, а, наоборот, сделает еще более сильными и неуязвимыми. Вы не будете уже бегать безликим стадом. С разными и непохожими на тебя интереснее разговаривать, дружить и даже играть, — волновалась Дайрин,

— Запрещенный вызов функции, — не соглашалась Непоседа.

— Ну как тебя убедить? Верь мне. Просто поверь, и все! — настаивала Дайрин. — Ой, посмотри! Взгляни на это! — Она обвела рукой вокруг себя.

И действительно, происходило чудо! Поверхность, только что вздымавшаяся и рябившая, вдруг успокоилась, стала опять гладкой и стеклянной. Но на ней кое-где остались, будто застывшие волны, выпуклости и бугры. И сквозь каждый изгиб поверхности, сквозь каждый растрескавшийся, словно громадное яйцо, холмик, стряхивая осколки, выпрямляясь, вставали неуверенно и неловко, как новорожденные жеребята, стеклянные фигурки. В розовом свете возродившегося солнца они сверкали и искрились. Одни были высокими и стройными, другие — коротконогими, коренастыми, некоторые — длинными, плавными, состоящими из множества сочленений, эти — округлые, легкие, изящные, те — наоборот, массивные, сильные. Они выпрастывались из поверхности планеты и шагали, скакали, ползли, скользили, катились к Дайрин. Вскоре она и все черепашки были окружены десятками и сотнями стеклянных фигурок. Лес гибких рук, посверкивание датчиков, блики вращающихся выпуклых, многогранных, как хрустальные шарики, глаз, переливы глубинных, как бы перетекающих из слоя в слой нежных красок. Все это было необыкновенно красиво, ново и просто непостижимо. Неужто все это великолепие вызвала к жизни она, Дайрин? Сотворенная из стекла жизнь.