Читать книгу - "Приманка - Вера Чиркова"

О том, что во сне время идет вовсе не так, как наяву, мне известно давно, но никогда раньше я не чувствовала себя обманутой, вернувшись из туманной страны снов.

А в этот раз, распахнув глаза и разглядев устремленные на меня ждущие взгляды друзей, почувствовала себя обчищенной ловким мошенником, одним из тех, которые толпами снуют на осенних ярмарках, показывая нехитрые, но очень убыточные для селян фокусы.

— Не вышло, — хмуро сообщил Доганд и тут же поспешил меня успокоить: — Но не переживай так, никто и не надеялся, что получится с первого раза. Он наверняка дремлет, голод и жажда неизбежно вызывают слабость. Но бывают и минуты пробуждения, попробуем через полчаса.

— Может, чайку пока выпьешь? — с сочувствием смотрела настоятельница. — Соберешься с мыслями. Ты же сообразительная, должна что-нибудь придумать.

— Матушка, — говорить негромко и почтительно мне стоило больших усилий, — я бы придумала и слова бы нашла. Но сон длился всего мгновение! Вот маг сказал «спи» — и тут же я открываю глаза и вижу, как странно вы на меня смотрите!

— Так, в этом что-то есть… — Магистр явно пытался меня успокоить, но я готова была уцепиться и за соломинку.

— Ну так придумайте, не я же тут старый и опытный маг! Я вообще всего несколько дней как научилась щиты ставить.

— Стоп. — Доганд, прищурившись, смотрел на меня. — А попробуй-ка кастовать свой щит, как только я скажу «три». Обещать не буду, но, возможно, его эхо заденет Танрода, в ответ на проявление магии он должен обязательно проснуться. У всех магистров на такой случай стоят в мозгу будильники, чтобы не прозевать нападение.

— Только схожу воды напьюсь, — согласилась я, внезапно почувствовав, как просто пересохло во рту.

— Иди, — согласился магистр, как-то странно глядя мне вслед.

И только через пару минут, жадно глотая прямо из-под крана ледяную родниковую воду, я поняла, почему он так глядел. И о чем умолчал. Это был не мой голод, и не моя жажда, и коленка болела тоже не у меня. И значит, мое сознание все же побывало там, в теле мужа, валяющемся в неизвестном уголке катакомб, испытало ощущения Рода и принесло их моему собственному телу. И его горькую тоску по мне самой, а также мечты о большой, прожаренной горбушке хлеба, накрытой толстым ломтем холодного мяса.

Да, я отлично понимала, как глупо и смешно поступаю, когда, заскочив на минуту в столовую, торопливо заворачивала в салфетку плетеную хлебницу, куда поверх аккуратно нарезанных ломтиков каравая сложила всю ветчину и мясо, какие нашла на столе. И бутылку с дорогим целебным вином с местных виноградников сунула туда же.

А войдя в кабинет и усевшись в кресло, привязала этот узелок к себе концами пояса с таким мрачным и неприступным видом, что даже насмешливо фыркнувший Кэрдон не решился сказать ни слова.

И снова мой лоб холодил усыпанный синими камнями обруч, а стоящий напротив магистр с самым невозмутимым видом медленно считал:

— Один, два, три!

Последнее слово совпало с движением снова скользнувшего вперед кресла и началом действия самого простого из придуманных мной щитов, в котором разъяренный Кыш носится вокруг меня, время от времени делая резкие выпады в сторону возможных врагов. Мой слух еще уловил встревоженные вскрики матушки и Гили, но я думала уже не о них, всей душой стремясь оказаться возле мужа.

И мои усилия увенчались успехом — почти сразу обнаружила себя стоящей у знакомой решетки, но не с той стороны, где прежде. В этот раз я появилась рядом с Танродом. Всего один шаг, и я опустилась на колени возле мужа, торопливо развязывая затянувшийся узелок пояса. А еще через несколько секунд уже прикладывала к потрескавшимся губам любимого драгоценную бутыль. В тот миг я не думала, что мое вино так же эфемерно для мужа, как и я сама, но через минуту, когда жадно присосавшийся к горлышку дознаватель распахнул наконец сонные еще глаза и уставился на меня с недоумением, как на привидение, начала подозревать истину.

— Много сразу не пей, — сказала с нарочитой озабоченностью. — Как бы плохо не стало. Лучше поешь, я принесла мясо и хлеб.

И стараясь не выдать свое волнение дрожью пальцев, развернула перед ним узелок.

— Ты кто? — явно не поверил он в истинность происходящего.

Ну так мне и самой пока не верилось в это чудо.

— Думаю, Эвелина Бенро, — задумчиво сообщила в ответ и сунула ему в приоткрытый рот ломтик ветчины. — Только ей из двух живущих во мне личностей присущи дерзкие и смелые решения и невероятно отчаянные поступки, когда события неожиданно сворачивают в сторону с предначертанного пути.

Потом так же нахально сунула ему в рот кусочек хлеба и наконец не сдержалась, обхватила мужа за шею и изо всех сил прижала к груди лохматую и пыльную голову.

— Они говорят, — перемежала я бурными рыданиями не менее яростные поцелуи, — что выходов семь, и все завалены… и никто не знает, где копать. А ты амулет снял, меня в сон не пускал! Вот накормлю, подлечу и побью, чтобы никогда больше так не делал! Он, видите ли, сам привык решать! А я, значит, не человек и никакого права на выбор не имею? Ну и зачем мне тогда такой муж? И перестань смеяться, а то побью голодного!

— Вели… — приподнявшись со своей каменной лежанки, Род стиснул меня в стальных объятьях, — я не смеюсь, я радуюсь, хотя мне плакать нужно. Отсюда нет выхода, вон тот гад со злости все завалил. Я пытался расчистить, по они сыплются и сыплются. А теперь дай еще глоток вина и рассказывай, как ты умудрилась сюда попасть.

— Какой еще гад? — мгновенно насторожилась я, оглянулась и на несколько секунд настороженно замерла, разглядывая представшую передо мной картину.