Читать книгу - "Механизм пространства - Андрей Валентинов"

– Хорошо смеется тот, – резюмировал Волмонтович, – кто стреляет последним!

В фехтовальном зале, расположенном за часовней иезуитов, князь с удовольствием учил Огюста владению саблей. Один раз Шевалье по просьбе Волмонтовича достал наваху, демонстрируя «хлопские», как выразился князь, ухватки. К ним подошел маэстро, владелец зала, и некоторое время наблюдал за происходящим. Потом маэстро взял в оружейном шкафчике кривой кинжал, спросил, не помешает ли он господам, и через пять минут Огюст порадовался, что дрался на дуэли с Пеше д'Эрбенвилем, а не с этим тощим, как жердь, итальянцем.

– У кого учились, мсье? – спросил маэстро. – У Пако Хитано? Надо же… При случае передайте ему, что он вор и проходимец. Впрочем, не надо, он это и так знает. Просто обнимите его покрепче. И передайте привет от Сушеного Недо.

…рыба, очищенная от костей, подается отдельно, бульон – отдельно…

Каждый день слугу посылали справиться на почту.

Писем не было.

…крутоны и соус – отдельно…

– Выпьем по чашечке кофе?

– С удовольствием, князь.

Они фланировали вдоль Английской набережной, любуясь морем, зеленым, как бутылочное стекло. Набережная, проложенная от сада Альберта I к мысу Антиб, строилась на средства местной колонии британцев, не обременяя мэрию расходами. Вот и возникло очередное чудо света – галечные пляжи, купальни, террасы, пальмы; выше – отели, похожие на церкви, церкви, похожие на отели…

– Я вижу свободный столик.

– Отлично.

– Кажется, меня ждут. Уходите, друг мой. Не мешкайте…

– О чем вы, князь? Кто вас ждет?

– Уходите!

Волмонтовича словно наэлектризовало. Приноравливаясь к спутнику, замедлившему шаги, Огюст чувствовал себя стрелкой компаса, угодившей в поле действия мощного магнита. Он не удивился бы, узнав, что волосы на голове встали дыбом. Проследив за взглядом поляка, он сперва не заметил ничего подозрительного – кафе, тенистый навес, меж столами снуют расторопные официанты; скучают отдыхающие, беседуя о пустяках…

За угловым столиком сидела баронесса Вальдек-Эрмоли.

Бриджит казалась утомленной. Нет, она не нуждалась в срочной помощи, как тогда, в мансарде. Просто женщина, которой довелось много дней трястись в карете, ночевать в случайных гостиницах, мучаясь бессонницей; часами стоять в карантинах, введенных королем Сардинии для предупреждения эпидемий… Сперва Шевалье решил, что видит призрак. Галлюцинацию, спровоцированную расстройством умственной деятельности – надо больше пить квасцовой воды, пусть «alumen» проникнет во все поры, окружит рассудок моргающими пирамидками…

А потом он посмотрел на князя – и содрогнулся.

– Не надо, князь. Это дама.

– Вы ее не знаете.

– Я ее знаю.

– Она явилась за мной! Мы не закончили наш разговор в Париже. Эта дама уверена: пока я жив, ей не достать Андерса…

– Вы ошибаетесь, – Огюст не знал, за что поляк так ненавидит бывшую любовницу. – Не в обиду будь сказано, вы ей неинтересны.

– А кто ей интересен, позвольте спросить? Вы?

– Я.

– Холера ясна…

Не дав князю договорить, Бриджит раздвоилась. Растянула себя в пространстве от столика, где сидела Бриджит-первая, лениво ковыряя ложечкой фруктовый салат, до парапета набережной, где в ожидании Бриджит-второй стояли двое мужчин. Со стороны Огюсту померещилось, что узкое змеиное тело ввинтилось в воздух – нет! – сам воздух свернулся кольцами змеи, сбрасывая старую шкуру. Миг, и вот змея уже здесь, целиком, без остатка, и никто чужой не заметил, не обратил внимания…

Разве что из немыслимого далека на крыльях, сотканных из снежного пуха времен, прилетел шепот глаза-Переговорщика:

«Спонтанная, а также сознательная генерация вирт-фантома…»

Князь не шелохнулся, лишь поудобнее перехватил трость.

– Ты задолжала мне браслет, сестренка.

– Не сейчас, Казимеж.

– Сейчас.

– Я не хочу ссоры.

– А чего ты хочешь?

– Мне надо поговорить с твоим спутником. Оставь нас, Казимеж.

– Ну уж нет! Знаю я твои разговоры. Уходите, Шевалье. А мы с дамой обсудим кражу браслетов… – князь осекся, словно наконец сообразив, о чем толкует ему кузина. – Друг мой! Вы действительно знакомы с ней?

Огюст кивнул.

– Близко знакомы?

Не оставалось сомнений, что Волмонтович отлично знает, что это такое – близкое знакомство с вдовой Вальдек-Эрмоли, любительницей слушать чужие исповеди.

– Близко.

– Пся крев! И до сих пор живы? Неужели я в вас дважды обманулся? – поляк колебался. – К-курва, я разучился верить людям… Вам известно, кто ее покровитель?

– Да.

– Ладно, сестренка, – князь снял окуляры, не моргая, уставился на баронессу. – Твоя взяла. Поговори с нашим юным пророком. Мирная беседа: ты доешь фрукты, он выпьет вина. Я обожду на боковой террасе, за трубкой. Надеюсь, здесь подают трубки? Если потом вы захотите уйти, чтобы уединиться, я не стану мешать. Я не ревнив. Но если… если выяснится…

Он вернул окуляры на место и закончил так, что Огюст Шевалье не поверил – впрямь ли он слышит эти слова от воскресшего улана:

– Если с мальчиком случится беда, я сильно огорчусь. Мы, восставшие из гроба, должны беречь друг друга. Нас очень мало, хотя и больше, чем хотелось бы. А ты, дорогая моя кузина, должна помнить, как это скверно – когда один из Волмонтовичей сильно огорчен. Из-под земли… Ладно, оставим пустую болтовню. Воркуйте.