Читать книгу - "Знак Моря - Пол Кирни"

– Как ты думаешь, скоро? – спросил капитана Протеро. – У нас несколько часов, не больше. И стоит задраить люки, парни, скоро нас тряхнет или я земледелец.

Рипариец свистнул всех наверх, сонливая и брюзжащая вахта левого борта выползла из гамаков внизу и разошлась по рабочим местам. Две лодки на гиках были обвязаны дополнительными витками каната, вертлюги орудий закреплены, мешки уложены на все отверстия для канатов. Каждый люк был запечатан и накрыт сверху полотном, и, к величайшему неудовольствию всех на борту, был отдан приказ убавить паруса. Вскоре «Большой Баклан» шел дальше с одними только гротом и кливером. Ветер резко переменился на восточныйсеверовосточный, теперь он бил в правый борт брига близ кормы. Корабль начал глубже врезаться в серые валы. Узкие горловины Каверрийских Проливов были менее чем в пяти лигах впереди. Их и в лучшие времена суда проходили с трудом, ибо здесь воды Каверрийского моря с грохотом врывались в тесные русла, лоб в лоб встречаясь с течениями Внутреннего Предела. В спокойные дни на десять квадратных миль вокруг бурлила белая пена. А сегодня ветер с таким исступлением взбивал эти могучие воды, что «Большой Баклан» начал подпрыгивать и качаться, взлетая на высоты и падая в бездну, едва первые белопенные буруны ударили о киль. Ветер нарастал, пронзительно вопя в снастях. К мачтам присоединили добавочные поддерживающие тросы, руль закрепили намертво. Уже четверо находились у его рукоятей и противостояли ударам вод по рулю, не давая сбить бриг с курса.

– Ран сегодня тревожен, – с ухмылкой заметил рипариец.

Кавайллон по левому борту, Армидон по правому, две темные скалистые громады, а между них серое с белым море. Тучи собрались и сгустились над головой со скоростью, которую Рол когдато не счел бы возможной, но ему доводилось видеть бури, обрушивавшиеся на корабль быстрей нынешней. Черные шквалы, способные пронестись над судном, точно бешено скачущий конь, поставить набок и опрокинуть. Ран, придя в гнев, стремительно гонит суда к дальнему берегу, где разбивает их, подкидывает, точно игрушки.

Вспыхнула разветвленная молния, и отростков у нее было не меньше, чем корней у дерева. Несколько мгновений спустя последовал громовой раскат. Над проливами вздутые кулачищи бури остановились и воспарили, а затем что есть силы обрушились на клокочущие белые воды. Дождь еще не начался, он еще только обещал разразиться. Вновь воссияла разветвленная молния, свет превосходил солнечный, изгнанный с неба. Рол видел матросов за работой на палубе в коротких вспышках белого света, разделяемых ревущей чернотой. Он ощупал бакштаг. Тверд как дерево. Нужно бежать по ветру в надежде на лучшее. Возможности продвигаться против ветра в такую непогоду не было бы. Слава богам, дул восточносеверовосточный. Сохранялась вероятность, что он прогонит их на тот конец пролива, точно пробку через горлышко бутылки.

– Спасательные леера на нос и на корму! – проревел капитан, перекрывая вой ветра. Корабль подскочил в воздух, и рипариец согнул ноги в коленях с непроизвольной готовностью человека, привычного к морю. Двое из осужденных оказались не так проворны и покинули палубу. Один, точно мяч, закатился в шпигат, другой перелетел через поручень наружу, слишком изумленный, чтобы всегонавсего вскрикнуть.

– Человек за бортом! – заорал Рол больше для порядку. Способа прийти на помощь не было. Не в такой круговерти.

– В часы вроде этого, – прокричал Протеро в ухо другу, – я жажду, чтобы у нас была славная высокая кормовая надстройка, прикрывающая задницы.

Рол поглядел в сторону кормы. Волны, следующие за кораблем, преобразились в огромные гибельные горы, серые и видом походящие на цельный и твердый камень, с перелетающими через их вершины венчиками мелких брызг, оторвавшихся от пенных гребней более дальних гор. Если «Большой Баклан» не сможет держаться строго по ветру, волны мигом заглотят его и завертят с конца на конец в темных глубинах. Двухсоттонный корабль – это сущая щепка по сравнению с грубой мощью таких водяных гор.

– Как по твоим подсчетам, какая у нас скорость? – спросил Рол Протеро. Некоторое время назад они бросили лаглинь.

– Если менее четырнадцати узлов, то я Кассийский доставщик провизии.

– Значит, мы превзошли себя.

– Да. Какое удовольствие. Когда мы погрузимся на дно, я накатаю письмишко мамочке. – Протеро разразился буйным смехом, и Рол улыбнулся в ответ. В конце концов, было великолепие в доблестной битве отважного духом корабля со стихией, в противостоянии их бренных тел могуществу богов и ярости вод. Если бы человек такого никогда не чувствовал, никогда не вышел бы в море. Глядя вниз, на шкафут, где команда орудовала леерами, Рол увидел, как Элиас Крид поднимает к нему свое изможденное костлявое лицо, озаренное той же радостью.

– Так держать! – проревел рипариец рулевым. Корабль круто повернулся, заколебавшись: дало о себе знать противотечение в проливе. Началась самая опасная часть пути. Ветер стойко дул в прежнем направлении, но море внизу бесновалось и клокотало от столкновения нескольких различных потоков в месте, где встречались и бросали друг другу вызов два моря. «Большой Баклан» стонал как живой, когда вода барабанила в его обшивку, бросая в штопор. Штурвал неистово завертелся, отбросив рулевых, ломая ребра и разрывая тормозные тросы.

– Рол! Протеро! – крикнул рипариец. И все трое бросились на вращающееся колесо. Протеро возвопил, когда одна из рукоятей стукнула его по запястью и расколола кость. Рол с капитаном сообща принялись разворачивать корабль. Через румпельные тросы ощущалось, какие могучие силы давят на рабочую часть руля, тросы напряглись и трепетали, скользя вокруг барабана у них под ногами. Капитан и Рол все же подчинили себе штурвал и опять развернули бриг по ветру. Протеро помогал им здоровой рукой. На корму взбежал по сходному трапу Элиас Крид и тоже всем весом навалился на штурвал. А он был еще как силен. С его помощью они смогли приладить к рукоятям новые канаты. Брызги с ревом и треском взлетали над кормой брига и ливнем рушились на них, пока не смыли с ног и не погнали по скользкой опалубке к поручню шканцев. Рол первым встал на ноги и подхватил Протеро, прежде чем тот исчез в пенном хаосе за бортом.

– Я бы накатал письмишко на твоем месте.

Протеро казался ничуть не приунывшим, хотя кисть руки свисала с запястья, точно тряпка.

– Думаю, мне придется его диктовать.

«Большой Баклан» был теперь под огромными скалами Горловины. Те взмывали вверх на двести фатомов, и морские птицы изо всех сил пытались удержаться в воздухе близ вершин, белые против темного неба. У подножия скал море остервенело колотилось в берег, и буруны рассыпались в полукабельтове вверх по скале, такие белые во мраке, что казалось, они светятся собственным светом.

Капитан смахнул воду с глаз и крикнул рулевым, чтобы возвращались к штурвалу. Крид помогал им, ибо двое из их числа оказались с переломами костей и кровью на лицах. «Большой Баклан» мчал со скоростью, какой Рол еще не видел и не испытывал прежде на море, а их словно преследовали волны, гремя, летящие вперед, с ударяющими в их гребни молниями. Пятифатомные горы, громоздящиеся ряд за рядом, точно идущие на приступ батальоны, а там, где проливы доходили до забитой былой пеной Горловины, разгоралась истинная битва стен воды, ливней, смерчей и противотечений. При взгляде на такое столпотворение за бортом даже Протеро утратил свое остроумие. Матросы привязали себя к основаниям мачт, витки мокрого каната обвивали их груди. Одни сидели молча, опустив голову, другие оставались с открытыми глазами, вглядываясь раздираемое молниями небо. Под ними их отважный «Большой Баклан» бежал вперед, его измученная обшивка стонала и скрипела, напряжение в реях исторгалось воплями. Раздался пронзительный треск, отчетливый даже в неистовстве бури, и вот груда деревянных обломков с обрывками каната с шумом низверглась на палубу. Под этими обломками погибли трое из вахты правого борта, обрывки такелажа яростно летели по ветру. Гротмачта свалилась за борт, а с ней и сам грот. Его сорвало, и он пропал далеко впереди. Бриг содрогался и рыскал, все и каждый на шканцах навалились на штурвал, чтобы удержать курс. Полмили до Горловины. Тысяча артбатарей не могла бы дать огня большей силы, чем та, что подстерегала впереди.