Читать книгу - "Анабиоз. Сын зари - Дмитрий Казаков"

* * *

Ночь выдалась тихой, сырой и прохладной.

Серега перемещался по тому, что когда-то было городом, а ныне представляло из себя помесь руин с лесом, тем скользящим, бесшумным шагом, каким выучился ходить на Кавказе. Двигался он неравномерно, менял направление, время от времени замирал, чтобы сбить с толку возможного врага, а заодно оглядеться и прислушаться.

Когда добрался до условного места, тучи разошлись, и стало немного светлее.

Осторожно прошел мимо стены старой школы и выглянул из-за угла — вот она, пристройка, где Дина должна оставить сообщение.

Увидев, как во мраке кто-то шевельнулся, он немедленно залег и лишь потом разглядел, что это сидящая на корточках девушка.

Неужели она сбежала? Или это ловушка, и ее раскрыли?

Серега знал, где находятся «казармы» женских бригад, и рядом с каждой они выбрали укромное место. Куда бы Дина ни угодила, она будет знать, где положить листки с информацией о делах в коммуне. Понятно, что первым делом ее обыщут, но блокнот и карандаш вряд ли отберут.

А днем всегда найдется возможность поместить письмо куда надо.

Девушка ушла три дня назад. Вчера бывший десантник ходил на разведку, обошел, а точнее обполз на брюхе все места, где работали женщины, и выяснил, куда зачислили Дину. Дважды чуть не попался бывшим соратникам, но оба раза успел спрятаться.

Сегодня еще до рассвета он проник в самое сердце коммуны и устроил «наблюдательный пункт» на верхнем этаже углового дома на Советской площади, прямо над хозяйственным магазином. Отсюда он мог видеть всю площадь и ее ближайшие окрестности, почти ничем не рискуя.

Это здание майорские вояки проверили давно и внутрь более не совались.

Целый день Серега просидел на одном месте, наблюдая, запоминая и стараясь не шевелиться без особой необходимости. Выяснил много интересного, а едва стемнело, осторожно выбрался и отправился забирать послание от Дины.

И неожиданно наткнулся на нее саму.

Серега полежал какое-то время, пытаясь определить, нет ли рядом засады, но никого не увидел и не услышал. Затем двинулся вперед, ползком, не приподнимаясь, точно очень большая и толстая змея.

— Тихо, — шепнул он, оказавшись рядом с девушкой.

Та вздрогнула.

— Ты что здесь делаешь, рога и копыта? — осведомился бывший десантник, все еще ожидая, что сейчас заорут «Бросай оружие!» или сразу начнут палить, если хотят убить предателя, а не взять в плен.

— Тебя жду, уяснил? — голос Дины прозвучал сердито.

— А что, это, как бы сейчас по ночам можно выходить? — спросил он удивленно.

— Официально — нет, но многие девчонки на свидания бегают, и меня вот отпустили. Под честное слово, так что я должна к рассвету вернуться. — Она вздохнула. — Представляешь, я встретила посланника сегодня! В церкви!

— Не тараторь. — Серега поморщился. — Говори по порядку. Что ты там делала?

Он видел сегодня, что храм на Бекетова вроде бы функционирует, что туда ходят люди, даже в сумерках, с факелами, но заглянуть внутрь и послушать, что там творится, не мог.

Из рассказа девушки стало ясно, что Дериев добыл где-то пару батюшек и решил перековать коммуну на православный лад. Обязательными стали молитвы трижды в сутки, всех раз в несколько дней гоняют на принудительные богослужения, а желающие могут еще ходить на обычные.

— Тот поп проповедь читал, кадилом размахивал, на исповедь звал к себе, — вспоминала Дина. — И тут его привели, посланника, изможденного, и одежда кое-где в крови… Его пытали!

Голос ее задрожал.

— Наверняка, — сказал Серега. — Он тебя узнал?

— Я не поняла, — призналась девушка. — Он выглядел как безумный, хотя безумны все остальные.

И она рассказала, что людям из коммуны внушают, что за ее пределами каннибалы и дикие звери, и что поэтому желающих бежать очень мало. Но майора почти все ненавидят и боятся, и о Сыне зари рассказывают всякие глупости и нелепицы, никто точно не знает, где он, и что с ним, но ходят слухи, что его держат где-то в заточении и собираются казнить.

— На Советскую свозят дрова. — Серега почесал в затылке. — Делают три кучи.

— Ты думаешь?.. — Дина прижала руки к лицу.

— Почти наверняка. Майор любит унижать своих врагов и все такое.

— Что же мы будем делать?

— Готовиться.

Серега знал, что ничего не успокаивает лучше, чем будничный тон. Сработало и сейчас — девушка порывисто вздохнула, а когда заговорила вновь, то в голосе ее уже не было истеричных ноток.

— Мы освободим его?

— Обязательно, — кивнул Серега. — И для этого тебе нужно быть готовой, и чтобы все наши, кого увидишь, были готовы. На казнь соберут все бригады, пригонят каждого, чтобы показать торжество Дериева. Ваша задача — по сигналу начать беспорядки, поднять панику…

— По какому сигналу?

— Вы его услышите, — злобно улыбнулся бывший десантник. — Те парни, что с Гребного канала, дали нескольких бойцов и гранат выделили. Вот они и пригодятся, чтобы пошуметь.

План его был прост — навести панику, взбунтовать работников, отвлечь охрану, не такую уж и многочисленную, а затем ударной группой из того дома, где он сегодня прятался, атаковать место казни и забрать Кирилла.

Там по прямой всего метров сто.

Главное — выяснить когда будет казнь не позднее чем за сутки, чтобы оставалась ночь на подготовку засады.

— Это рискованно, — сказала Дина. — Может быть, узнать, где темница, и выкрасть оттуда?

— Ее уж точно охраняют как ничто. — Серега оглянулся. Ему показалось, что за углом что-то зашелестело. — А такой наглости как открытое нападение, от нас никто ждать не будет, так что охрана в день казни расслабится. Ну и как дело закончится, разбегайтесь все, кто куда может. Место встречи то же самое… А если услышишь что о казни, приходи сюда завтра или послезавтра, или записку клади — я каждую ночь буду появляться.

— Да, да, я постараюсь. — Дина устало потерла лоб. — Помолишься со мной? А то за эти дни у меня ни разу не получилось.

Они опустились на колени, и в ночном мраке рядом с покинутой школой зазвучали два негромких голоса, славивших того, кто незрим и неслышим, единственного истинного Творца.

* * *

Утро выдалось мерзким. Кирилл просыпался тяжело, выныривал из одного кошмара в другой, а на то, чтобы встать и дойти до параши, потратил чуть ли не полчаса. День же оказался еще хуже: экзекуторы явились вскоре после «завтрака», состоявшего из стакана воды, и приступили к обычным «упражнениям».

И вновь плоть молила о пощаде, рассудок мутился, а по цокольному этажу бывшего универсама разносились стоны, крики и ругательства — Сеня костерил «ментов поганых» на чем свет стоит.