Читать книгу - "Зови меня Шинигами. Дикая охота - Виктория Эл"

Данька плохо спит, а Кира частенько таскает тёмно-синий свитшот. Согревает его своим теплом, заставляет чувствовать, как бьётся под ним живое сердце. Не для себя. Скорее, наоборот, для Ши. Как будто ему польза будет от такого странного участия.

А вдруг? Иных возможностей у неё всё равно нет.

Вот и сейчас его надела, и скорее куртку сверху. Чтобы мама не заметила и опять не посмотрела вопросительно и тревожно.

‒ Данька заснул. Я посижу на крыльце. Если проснётся, позовёшь?

Мама кивнула, подтверждая.

Всё-таки Кира сбежала из этого дома. Хотя бы так: выскочила наружу, даже не на крыльцо, спустилась по ступенькам, шагнула на выложенную плиткой дорожку между газонами. И остановилась. Понятия не имела, что дальше делать? Не за забор же и прочь из посёлка? Она не бросит Даньку. И маму.

Вернуться на крыльцо, как хотела?

Почти развернулась, но тут калитка открылась.

Кира сначала подумала, что Олег пришёл. Не на машине, а на электричке или на автобусе приехал. А потом разглядела.

‒ Вит?

Сначала ничего не ощутила кроме удивления: никак не ожидала его здесь увидеть. А он замер недалеко от калитки, стоял, смотрел исподлобья. И тут одновременно такое количество чувств на Киру обрушилось, что еле удержалась на ногах. А ведь был момент, показалось, сейчас вот прямо осядет на дорожку ‒ уж слишком тяжело, не удержаться под напором эмоций и мыслей. Столько всего сразу подумалось и представилось.

‒ Вит, ты чего? Ты почему тут? ‒ спросила, и страшно стало, и не определить, а действительно хочется ли знать ответ. Может, и не хочется. Потому она и не поинтересовалась напрямую о единственном действительно важном, выбрала только общие смыслы. ‒ Что-то случилось?

Вит всё-таки подошёл, уставился точно в глаза своими жёлтыми змеиными, пронзительно и цепко. Словно ухватил: выражение, эмоцию, мысль, ‒ рассмотрел, как следует, убедился, что не ошибся. Усмехнулся.

‒ Думаешь, с ним? ‒ поинтересовался снисходительно и тут же ответил: ‒ Не. Он нормально. Как всегда. ‒ Опять усмехнулся. ‒ Да что ему будет? Это Линка. Представляешь? Всё, умерла. ‒ И добавил негромко: ‒ Из-за него.

Сначала облегчение, а потом опять ‒ смятение, растерянность. И говорить Кира ничего не стала, сомневалась, что правильно поняла, не улавливала истинного значения.

Линка? Эта та девушка с ожогом на лице, забравшая у Киры шрам с запястья. Знакомая Вита. То есть больше, чем знакомая. И, видимо, намного больше, чем показалось вначале, чем Вит сам пытался представить. Если явился он только для того, чтобы о ней рассказать.

А дальше прозвучало: «Из-за него». Из-за Ши? Лина умерла из-за Ши? Именно в этом как разобраться? Как понять? Что он сделал? Спросить?

Но Вит снова ответил раньше, отведя взгляд.

‒ Хотя вру я, конечно. Из-за меня она умерла. ‒ Скривил губы, вдохнул глубоко. ‒ Это я должен был сдохнуть. Но ты же её знаешь? Опять забрала себе мою рану. А она такая была, что без шансов. Абсолютно. В сердце. С ума сойти ‒ да? ‒ совпаденьице. И вроде всё зажило. Ничего не осталось. ‒ Он приложил ладонь в груди, скомкал ткань куртки, словно ухватить захотел покрепче и вырвать. Но не кусок материи. То, что пряталось гораздо глубже. ‒ А чувство такое, что до сих пор нож торчит. Что насквозь. И кровоточит, и кровоточит.

Слов у Киры по-прежнему не находилось, только и получилось выдохнуть:

‒ Вит.

Он рукой махнул, посмотрел Кире через плечо, увидел крыльцо. Обогнув её, приблизился, вцепился в перила.

А на него ведь тоже давит, тоже еле на ногах держится, сутулится под тяжестью, для зрения невидимой, но по ощущениям ‒ неподъёмной.

Вит неподвижно простоял несколько секунд, а потом опустился на ступеньку, вскинул на Киру глаза.

‒ Я и представить не мог, что настолько больно будет. Ну фигня же, да? Девчонка, дурочка юродивая. Удобно же, что есть такая, для тебя на всё готовая. А ты, такой: «Ну, пусть будет. В хозяйстве сгодится». Ей приятно, а мне… по крайней мере, не мешает. Я же демон, в конце концов. Почему всё не так?

Замолчал. Неужели ответа ждал? Словно Кира могла его дать. Ещё и в глаза заглядывал. Странно для него, заискивающе. А Кира только и способна была в очередной раз выдохнуть его имя. Вот и спряталась от нацеленного на неё взгляда, тоже подошла к крыльцу, уселась рядом.

Был бы на месте Вита Данька, просто бы обняла, прижала к себе, качнула на руках, наговорила ничего не значащих глупостей, лишь бы интонации подходящие ‒ ласковые. А с двухсотлетним демоном разве такое пройдёт? До него Кира даже дотронуться не решалась. Хотя бы просто положить ладонь на плечо, погладить.

Она бы даже с Ши не растерялась. С Витом ‒ совсем по-другому.

Кира всегда считала, к нему нельзя подходить с обычными мерками, он же не такой. Не человек. Живёт по особым принципам, мыслит своими категориями. Разительный контраст между ним обычным и сегодняшним приводил в замешательство, выбивал почву из-под ног. Он же в любой ситуации иронизировал и лыбился. Даже перед лицом смертельной опасности. А сейчас!

Жаловался, выкладывал, не стесняясь, самое сокровенное, плакал без слёз. И, кажется, он то ли Кирины мысли угадал, то ли правильно считал её состояние, вздохнул, больше не требуя ответов, произнёс:

‒ Кир, ты прости, что я это всё на тебя вываливаю. Можешь даже уши заткнуть, не слушать. А я не могу не сказать. Меня же ты тоже знаешь. Слова не держатся, лезут и лезут. Не произнесу, так ‒ не знаю ‒ лопну, наверное. А мне больше и пойти не к кому. ‒ Виновато поджал губы. ‒ Ну правда. Я про уши серьёзно. Или… у тебя телефон где?

Опять он слишком неожиданно сменил тему, озадачил, и Кира, не задумываясь, сообщила:

‒ В доме.

Вит оглянулся на дверь, предложил:

‒ Тогда сходи, возьми, музыку какую включи. Погромче. И в наушниках. Мне нормально, сойдёт. Просто буду болтать. Главное, чтобы кто-то рядом. А дальше хватит и видимости: типа, слушаешь, понимаешь. Я представлю.

‒ Вит. Ну о чём ты?

Он, скорее всего, и не заметил, как Кира ему что-то сказала. Сидел, смотрел перед собой. Застывший, вне мира. Всё вокруг двигалось и жило, а Вит оставался в одном моменте, том самом, когда произнёс: «Представлю». Хотя, наверное, он и не помнил, что говорил тогда. Про уши, про телефон. А потом вскинулся вдруг, стряхнул оцепенение, глянул на Киру

‒ И ещё прости. Что припёрся. Твоему отцу наврал, что очень надо, очень важно. Плёл, плёл, а он поверил, сказал, где тебя искать. Я, честно, просто не мог один. Никак. Не получалось. А первому встречному ‒ тоже не мог. Хотя считают, что незнакомому легче душу излить. Но мне ж душа не положена, поэтому с незнакомыми не прокатывает. Даже с твоим отцом не прокатило. Он ведь Линку не знает. Вот и осталась только ты. А нельзя же мне к тебе ехать. Вдруг бы кто-то следом потащился.