Читать книгу - "Целительница моей души - Оксана Чекменёва"

День двадцать первый. Воскресенье

Я замерла, дыхание перехватило, кажется, даже сердце пропустило удар. Но последние десять лет приучили меня бороться до последнего.

— Я! Я их мать! Это мои дети! Только мои! — выкрикнула, чувствуя, что меня начинает трясти.

— Тшшш… — Я вдруг оказалась на коленях короля, он крепко обнял меня, легонько покачивая и поглаживая по спине. — Тихо, успокойся, дыши. Тише, тише, никто не собирается отнимать у тебя детей, успокойся.

Какое-то время мы так и просидели, он — молча меня успокаивая, я — тихонько бормоча: «Мои, мои».

— Прости, Дина, я не совсем правильно выразился. Это твои дети, согласен, а ты их настоящая мать. Вот только родила их другая женщина, и я хотел бы знать — кто именно, и как ты стала их матерью.

— Но…

— Ах, Дина-Дина, ты действительно думаешь, что я не понял, что был твоим первым мужчиной?

— Ну… просто… — меня уже не трясло, но я продолжала отчаянно трепыхаться, до последнего держась за свою версию. — Десять лет…

— Девочка моя, твою неопытность как-то ещё можно было бы списать на неумёху-мужа, для которого предварительные ласки заключаются в том, чтобы задрать на жене ночную рубашку. Такие встречаются, причём в любом сословии. Но у меня достаточно опыта, чтобы понять — до меня у тебя мужчины не было, не говоря уже о том, что и детей родить ты не смогла бы, оставшись при этом девственницей.

— Дура, ой, дура… — пробормотала я едва слышно. Вот так, один раз проявишь тупость — и десять лет спокойной жизни в безопасности коту под хвост.

— Так всё же — кто кровные родители этих детей? И где они?

— Мертвы. Они все мертвы! — не выдержав, выкрикнула я в лицо королю. — И мы будем мертвы тоже, если… Не спрашивай, пожалуйста! — я умоляюще посмотрела королю в глаза, даже не замечая, что снова обращаюсь к нему на «ты». — Пожалуйста! Не надо! Это мои дети. Теперь — мои. У них никого больше нет. Только я.

— Тшш, тише, успокойся. Ты в безопасности. Никто тебя не обидит, обещаю.

Ах, если бы. Как бы я хотела довериться, попросить помощи. Но история с напалмом лишь подтверждала то, что я знала и прежде — даже корона не спасёт, если кто-то захочет уничтожить тебя и твоих близких.

— Не спрашивай, пожалуйста! — вот единственное, о чём я решилась просить. Слёзы, которые я пыталась сдерживать, всё же потекли по щекам. — Пожалуйста, пожалуйста…

Страх разоблачения накрывал меня всё сильнее, к нему прибавились события последних дней, тоже заставившие меня понервничать, и вот я уже плакала в голос, стыдясь своей несдержанности, и не способная остановиться. Король баюкал меня, целовал в волосы, что-то обещал — кажется, отвести от меня и детей любые беды, — но это не очень помогало, и я всхлипывала и всхлипывала в его голую грудь, время от времени вытирая мокрое лицо краем покрывала, в которое была закутана, пока, неожиданно для самой себя не уснула.

А проснулась в своей кровати, услышав беготню и болтовню ребятни, собирающейся в школу. Кажется, Ава шикала на остальных, чтобы дали мне поспать, но у них не очень хорошо получалось, привычный спор о том, кто первым пойдёт в ванную, и кто слишком долго её занимает, заставил меня улыбнуться.

Не открывая глаз, сладко потянулась. Тело откликнулось лёгкой усталостью, но такой… приятной. Я вспомнилась, чем мы вчера занимались с королём в его постели, и довольно улыбнулась — не зря я мечтала именно в его объятиях узнать, что же это такое — быть с мужчиной. Учитывая его слова о моём воображаемом муже, всё бывает совсем иначе. Повезло мне.

Я почувствовала приятный запах, очень знакомый, но спросонья понять, чем пахнет, не могла. Οткрыла глаза и в тусклом свете из крохотного окошка разглядела на тумбочке огромный букет и что-то ещё непонятное, но объёмное. Дотянувшись до висящего над изголовьем магического светильника, включила его и обнаружила рядом с вазой, в которой стоял шикарный букет, большую стопку коробок.

Села на кровати и едва не наступила на что-то, чего прежде на полу не было. Вовремя отдёрнув ноги, обнаружила на маленьком пятачке пола огромную, в два охвата, корзину с фруктами, а в коробках оказались сладости — в основном шоколадные конфеты, но были так же зефир, пастила, мармелад и что-то ещё, я остановилась на восьмой коробке, а там их было десятка полтора.

Я не смогла сдержать улыбку. Король полумерами не ограничился, раз уж я сказала, что согласна взять фрукты и конфеты, он расстарался. А я и не против, в конце концов, у меня дети…

Дети… Окончание нашей вчерашней встречи всплыло в моей памяти, прежде всё заслоняло воспоминание об удовольствие от нашей близости. Теперь король знает, что это не мои дети. Но, если спокойно подумать — а какая ему разница? Я их родила или нет — теперь дети мои, ответственность на мне. Конечно, он считает, что только из-за детей я отказалась стать королевским целителем или официальной фавориткой, что означает проживание во дворце, но мы же нашли компромисс.

А значит, вряд ли он захочет докопаться до правды — зачем? Какая, по сути, разница?

Утешая себя подобными мыслями, встала, с трудом найдя место, куда ноги поставить, потом, крякнув, взгромоздила корзину на кровать — больше было некуда. Одевшись и умывшись, побежала на кухню, набрав в миску часть фруктов и сунув подмышку коробку конфет. Да, вчера мы и так всяких вкусностей в кондитерской накупили, но не могла же я съесть подарок короля одна. Буду каждый день брать по коробке, глядишь, и студентам нашим что-нибудь останется. Надеюсь, часть фруктов тоже удастся сохранить в погребе, там прохладно. А даже если и нет — сбережём семена, тройняшки нам десять таких корзин вырастят.

Угощение мои ребятишки встретили с восторгом, спокойно приняв моё объяснение, что это подарок от короля, что-то вроде премии за лечение его сына. Конечно, они уже знали, кто такие мои особые вечерние пациенты, но хранили это в секрете от кого бы то ни было — дети целительницы прекрасно знали, что такое «тайна пациента». А поскольку прихода-ухода короля с сыном и охраной не видели, то поверили, что именно тогда мне лакомства и принесли.