Читать книгу - "Девятнадцать стражей - Владимир Аренев"

Мужья снова переглянулись. Ген сказал:

– Дим.

Даже Лер, который не выносил духовидца, кивнул.

Громадный жеребец, рогатый и шипастый как динозавр, был отродьем измененного мира. Неведомо, родился ли он таким или уже после духи взяли его в свои табуны. Но он принадлежал духам. Это было очевидно любому. Убивать его было опасно, убивать мучительно – вдесятеро опаснее.

Дим пришел, нарисовал перед воротами шаманский круг, разложил камни. Убрал камни, рассыпал клок сена. Он никогда ничему из этого не учился. Кое-что узнал от путников и бродяг, остальное просто услышал. Это было в воздухе, как некогда – гудение проводов.

Дим убрал сено, стер круг и сказал, что Волчок принадлежит духу-полевику, но даже такому хозяину не подчиняется. Дух родом со вспаханных полей и считает, что все должны работать – и люди, и лошади. Если кто-то придумает, как приставить Волчка к делу, дух одобрит и поможет с урожаем. Еще можно принести Волчка в жертву духу, но как это сделать правильно – Дим не знает.

Так все и повисло в неопределенности. Сверху в ведрах чудищу спускали воды и сена. Как убирать навоз, не придумали. Труп кобылы остался внизу, но мертвечиной так и не завоняло – Волчок обглодал его до костей. Коня опасно было выпускать на свободу, невозможно укротить, а убить – нельзя…

Но прошло всего несколько недель.

Крил и Мри были, конечно, не в конюшне, а рядом с ней, у ворот. Но Крил уже разматывал цепь на воротах. В зловонной тьме за ними обезумевший жеребец рычал и метался, бил копытами в стены и выпрыгивал вверх, точно леопард. «Теперь меня принесут ему в жертву», – мелькнуло в голове у Дима. Он стоял ни жив, ни мертв.

Крил смотал цепь, пошарил в кармане и вытащил ключ от замка. Ключ тронула ржавчина, на первом повороте он застрял. Крил лениво выругался.

– Дим, – мягко сказала Мри. Пронзительная фальшь в ее голосе заставила Дима отвести глаза. – Мы тут подумали…

Мри, жена…

– Ну ты же помнишь, как мы ездили к тете в Алупку, лет семь назад?

Крил оставил попытки провернуть ключ. Теперь он что-то жевал, сев на ближайший ящик. Густая борода шевелилась. Металлические ворота дрожали и лязгали. Волчок в яме за ними стоял на задних ногах и бил в ворота передними.

– Ну вот мы и подумали… – губы Мри виновато дернулись, она покосилась на первого мужа, – я подумала, что надо бы посмотреть, как там тетя, может, жива, ведь у нее никого больше нет… а у нее такой сад… и Южный берег, это же место такое…

– Там шаман, – бесцветно сообщил Дим, – большой шаман в Симферополе.

– Дим, съезди в Крым.

Волчок гневно взревел. Загремели ворота. У Дима упало сердце.

Он, слабый полудурок в глазах мужей и Мри, получил в руки страшную власть, он был дебил с атомной бомбой, и от него надо было избавиться любой ценой. Зверь не позволил бы придушить его сонного или уморить побоями. Зверь, смышленый и верный Зверь взъярился бы и сгрыз хуторян прежде, чем вернуться в громовые поля.

Поэтому Дима убивали по закону богов.

– Волчка возьмешь, он ведь и убить может… – Крил выдержал издевательскую паузу и рассудительно объяснил – Если урка какой полезет. В степи их водится, случается.

Дим закусил губу.

Он не был батраком, и его не увольняли с работы. Он не был преступником, и его не изгоняли из семьи. Он был сытым, здоровым молодым мужчиной, и ему давали поручение, отправляли его в путь, дав оружие и коня. Закон соблюдался строго. Дим знал, что, если каким-то чудом Волчок не убьет его, ему выделят и походной снеди, и теплую одежду… Но даже не будь Волчка, это в любом случае была дорога в один конец.

Безнадежно. Крым и все северное побережье Черного моря держал безымянный шаман, немногим слабей легендарного Юрия. Путь вел в смерть: дикой степью, выжженными холмами, старым горным серпантином, съеденным землетрясениями. Мимо владыки, севшего в Симферополе. Мимо вольных банд и диких пастухов, не менее опасных, чем бандиты. Мимо волчьих стай, принадлежащих богам. Мимо духов, чьи желания неведомы, а силы непостижимы…

Но Мри, госпожа семьи, приказывала, и муж обязан был подчиниться.

Дим развернулся и бегом бросился в дом.

Позади бухал ножищами и отрывисто матерился Крил. Тот явно решил, что задохлик пытается сбежать, повредившись рассудком со страху. Ушей Дима достиг утробный рык: «Держи!» – и сразу – захлебывающееся щелканье Зверя. Тревожась за хозяина, саламандренок успел слезть с постели и доползти до дверей. Дим вцепился в него так, что страшный мгновенно изготовился к бою и долго не верил духовидцу, который силился его успокоить. Страх, злоба и любовь Зверя, равно неистовые, обжигали Диму руки.

Лицо Крила, увидавшего их вдвоем, стало до того тупым, что Дим усмехнулся. Подоспевшие батраки опасливо скрылись, не дожидаясь звериного взора, и вождь пялился в спину духовидцу один.

…Одной рукой удерживая на груди Зверя, Дим провернул в замке ржавый ключ. Волчок вдруг замолчал. Ворота со скрежетом распахнулись. Дохнуло вонью.

Дим внес Зверя в конюшню.

Двое страшных встретились.

Волчок молча встал на дыбы, утратив вдруг всякое сходство с лошадью: рогатый дракон. Глаза его, налитые алым, почти светились, и раздувались поросшие железной шерстью бока. Дракон разразился ревом, от которого Дим оглох и едва не выронил малыша. Тот бестрепетно дожидался, пока Волчок накрасуется собой вдосталь. Человеку передавалось спокойствие дитяти Верхнемирья, и Дим, почти равнодушный, ждал звериного слова.

Зверь пощелкал, пошелестел; извернувшись в руках хозяина, ударил очередью в стену. Волчок отпрянул, не по-лошадиному жалобно вскрикнул. Родич грома ответил почти беззвучно… Дим не думал, что Волчок умеет так тихо и тонко ржать, почти скулить.

Жеребец покорился.

Мри за спиной Дима хихикнула как умалишенная.

– Ну ты же помнишь, как мы ездили, – серебристо повторила она. В темных, выкаченных глазах почти не было разума; земля под ее ногами стала мокрой. – Посмотришь, как дела у тетки, может, привезешь весточку… Там сейчас замечательно, море, солнце…

Мри, жена, приказывала.

– Да, – сказал муж.

* * *

Покачиваясь в седле, Дим бездумно оглядывал степь. Бесконечная ее плоскость всеми сторонами уходила в непрозрачную дымку. Она выпивала мысли. Из головы исчезал хутор, Мри, старшие мужья, голопузые дети, овцы…

Зверь спал. Иногда казалось, что он дышит. Тогда Дим гладил теплую живую сталь и пальцы его вздрагивали от крохотных электрических разрядов.

Раньше здесь пролегала железная дорога. Она и сейчас здесь пролегала: одинокая ржавеющая ветка, похожая на хребет динозавра. Дим перевел дух, подъехав к ней. Он прекрасно знал, что, если ехать по степи от хутора строго на восток, просто не сможешь миновать бесконечные, как сама степь, рельсы, но все равно безумно боялся заблудиться.