Читать книгу - "Спасителей не выбирают - Дарья Кузнецова"

Зверь, изготовившийся к прыжку на камне, был здоровенным. Такой не то что человека заломает — переломит хребет оленю одним ударом. Не белая, скорее пепельно-серая, в темных разводах шкура позволяла ему отлично маскироваться на фоне камней. А вот оскаленные в беззвучном рыке зубы как раз сияли ослепительной белизной и заметно выделялись на общем более тусклом фоне. Широкие мощные лапы всем своим видом демонстрировали, что где-то там, невидимые с такого расстояния, есть внушительные и наверняка очень острые когти.

Кажется, Хаггар имел честь лицом к лицу встретиться со своим духовным родственником. И встреча эта мужчине очень не понравилась по одной простой причине: он чуял в этом существе, ублюдке кота с волком или даже медведем, магию. Свою, родственную, понятную магию.

То, что местные называли белым зверем, не было животным. Живое, из плоти и крови, оно представляло собой типичную, даже классическую нечисть — неразумную тварь с магическими способностями. Очень крупную, сильную и опасную тварь, почти неуязвимую для чар. На таких обычно расставляли ловушки и охотились сообща, потому что справиться с ним без подготовки трудно, почти невозможно даже очень сильному магу.

Это потом Хаггар удивится, что ни на мгновение не усомнился и даже не прикинул варианты, а сейчас он принял решение за доли мгновения и тут же начал действовать.

Тихо опустил на землю бурдюки, одновременно левой рукой подобрал небольшой камень и правой потянул из кожаных ножен нож — одолженное ему Брусникой наследие отца-охотника. Зверь медлил, втягивал широкими чуткими ноздрями воздух, но самого Хара пока не замечал — тот подходил с подветренной стороны.

Кажется, хищник все еще сомневался, стоит ли браться за такую непривычную добычу. Но надеяться, что он развернется и уйдет, было глупо: слишком близко он для этого подобрался. Кажется, белый зверь просто наблюдал за добычей и ждал, не предпримет ли та каких-нибудь очень неожиданных и опасных действий, да и близость огня ему не нравилась.

Но еще больше хищнику не понравился камень, прилетевший вдруг прямо в морду и тихо отскочивший куда-то в траву — на меткость Хаггар никогда не жаловался, а тут еще расстояние было небольшим. Зверь отвлекся от предполагаемой добычи и заметил подошедшего мага. Желтые глаза уставились на мужчину, и в них проступило почти человеческое раздражение и недовольство. Хар на мгновение задумался, а так ли уж неразумно это существо, но взгляда не отвел и тоже оскалился. Мгновение в глазах зверя читалось недоумение и даже растерянность — кажется, он не ожидал такого поведения от жертвы, — а потом человек двинулся на него.

Хищник тихо, басовито зарычал, и от этого первого звука, нарушившего немую сцену, вздрогнула Брусника. Шаманка вскинула взгляд и тихо испуганно охнула, закрыв ладонью рот и в ужасе глядя на зверя, сидящего на камне на расстоянии нескольких шагов. Кажется, от страха ее просто парализовало, и это было к лучшему: она не побежала и не закричала. А в следующее мгновение хищник прыгнул, и Руся далеко не сразу поняла, что прыгнул он не на нее, а в другую сторону.

Хаггар находился в своем уме и понимал, что с одним ножом завалить такую тушу он не сумеет: слишком разные весовые категории, да и нож маловат, чтобы причинить серьезный вред. Чтобы убить здоровенную зверюгу такой зубочисткой, надо попасть в глаз или в горло, а Хар был не настолько хорош в рукопашной и не настолько уверен в своих силах. Идея состояла в другом, требовалось только добыть немного крови зверя: для применения чар достаточно нескольких капель. А против магии крови бессильна любая естественная защита. Пожалуй, если бы не Брусника, он бы метнул нож вместо камня, но рисковать жизнью шаманки теневик не стал. Вместо этого рискнул своей.

Он сумел полоснуть по шкуре хищника ножом и почти успел увернуться. На адреналине даже не почувствовал боли, просто ощутил сильный рывок за плечо, и левая рука вдруг перестала слушаться. Мелькнул запоздалый страх, что нож окажется недостаточно острым, чтобы повредить толстую шкуру, но в этот момент подействовали чары, наскоро подвешенные на лезвие.

Зверь, даже не заметивший царапины и вновь изготовившийся к прыжку, вдруг с визгом шарахнулся в сторону, пытаясь понять, кто вероломно вцепился в его бок. Волчком завертелся на месте, начал кататься по земле, пытаясь стряхнуть невидимого врага. Жжение усиливалось, и люди оказались забыты.

Может, нечисть была умнее любого животного, но догадаться, что это именно тонкокожий человек, вкусный запах крови которого уже обещал близкий обед, стал причиной ее мучений, не смогла.

Хар осторожно отступил в сторону. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания бьющейся в агонии — пусть та пока этого не понимала — твари. Шаг, другой, третий, пока не оказался на возможной траектории прыжка хищника. Прикрыл собой женщину на случай, если зверь вдруг все-таки решит напасть. Но в первый момент нечисть не догадалась, а потом стало поздно: лапы перестали слушаться, да и не замечал зверь больше ничего вокруг, все его существо занимало только больно жгущее невидимое пламя.

Наконец, издав последний хриплый стон и судорожно дернувшись, хищник замер на земле, а в следующее мгновение очнулась Брусника.

Тоненько всхлипнув, она подскочила на ноги и метнулась к мужчине, обхватила его за талию, прижалась всем телом, мелко дрожа. Хар дернулся от неожиданного прикосновения, но тут же сообразил, что происходит. С трудом разжал сведенные судорогой пальцы, выронив заляпанный странно потемневшей и загустевшей кровью нож, развернулся, обнял одной рукой плечи женщины.

— Не реви, все кончилось, — ворчливо проговорил он, но не сердито, а устало и даже немного насмешливо. Напряжение начало потихоньку отпускать, а вместе с этим волной накатила слабость.

— Я так испугалась, когда его увидела, — всхлипнула Руся и слегка отстранилась, чтобы заглянуть в лицо Хаггара. Правда, облегчение в ее глазах в следующее мгновение сменилось страхом, когда женщина рассмотрела быстро бледнеющее лицо мужчины и сообразила, что все плечо его залито кровью. — Ты ранен! — ахнула она.

— Удивительная наблюдательность, — бескровными губами ухмыльнулся теневик, чувствуя, что сознание вот-вот его покинет. Кровь-то он затворил, но, кажется, поздно: уж очень много ее успело вытечь.

— Стой! Погоди, не теряй сознания! Разреши мне на тебя воздействовать! — опомнилась она.

— Разрешаю тебе нарушить клятву, — пробормотал маг и все-таки начал заваливаться на бок. Правда, медленно, борясь со слабостью, и Бруснике удалось уложить его достаточно аккуратно и не позволить дополнительно навредить себе падением.

Страх или, вернее, ужас от пережитого никуда не делся, но истекающий кровью у нее на руках Хар волей-неволей заставил отодвинуть все эти чувства на задворки сознания. Руся даже сумела порадоваться, что все-таки вспомнила про клятву и успела спросить о ней мужчину.

Разорвав рубаху по порезам, оставленным когтями, шаманка рассмотрела рану внимательнее и с удивлением отметила, что глубокие борозды, рассекшие плоть, уже почти не кровоточат, хотя опыт подсказывал, что кровь из такой раны должна буквально хлестать. Эта нежданная радость позволила Бруснике еще немного успокоиться и подойти к лечению раны в гораздо более подходящем для такого воздействия настроении. Стянуть рану полностью ее сил не хватило, но женщина по крайней мере сумела залечить основные повреждения, которые вполне могли оставить Хаггара вовсе без руки.