Читать книгу - "Медный король - Марина и Сергей Дяченко"

– Это передел власти, – сказал Развияр и снова, со страхом и отвращением, услышал нотки властелина в своем голосе. – Начало новой войны. Наверное.

Лукс отошел в сторону. Обхватил себя за плечи. На коже его предплечий выступили мурашки.

– У них оружие, – сказал Развияр. И тут же сам себе ответил: – Но мы не такие дураки, чтобы их грабить. Их найдут. Пусть лучше все будет при них, до последнего ножика.

Он с трудом оторвал взгляд от тела старика, убитого двумя стрелами. Старейшины клана Равноденствия были против союза с Империей; их строптивость пришлась очень кстати, когда понадобилось срочно найти виноватого в гибели мага и неудаче похода.

– Проклятая земля, – сказал он вслух. – И проклятие не снято.

Лукс повернулся и побрел прочь, припадая на все четыре лапы.

* * *

Они переночевали на голой земле. Под утро Развияр, не выдержав холода, привалился к теплому, мягкому, шерстистому боку Лукса. Тот не возражал; Развияр согрелся и перестал трястись.

Утром они снова тронулись в путь и шли молча, пока не увидели место слияния двух рек. Поток, много дней ведший Развияра к цели, казался ручейком в сравнении с ползучей массой воды, с рекой, похожей на текущее море. Лукс, кажется, тоже поразился: он никогда не бывал здесь и не предполагал, что пограничная река такая огромная.

Развияр, прикрыв глаза, вспомнил карту: здесь проходила граница зверуинских земель. Совсем рядом был верхний край страницы – там, в библиотеке, и позже, в замке, когда Развияр восстанавливал карту по памяти.

– Пришли, – сказал он вслух.

Они прошли еще чуть-чуть вдоль пограничной реки, противоположный берег которой терялся в дымке, и увидели каменный мост, кое-где обвалившийся, но с виду еще проходимый. Вода под ним закручивалась темными воронками; колоссальная река текла беззвучно, но в ее маслянистом движении чувствовалась скрытая опасность. В мареве жаркого дня остров казался низким облаком посреди воды.

Лукс сел. Сидя, он был ростом со стоящего человека. Его смуглый живот, покрытый поджившими ранками, безволосая грудь и плечи вырастали из звериного тела так же естественно, как замшелый камень вырастает из высокой травы. Он сидел и глядел на Развияра, будто чего-то от него ожидая.

Развияр уселся рядом. Они сидели в скудной тени, глядя, как дрожит воздух над берегом и как беззвучно бурлит река. Лукс задумчиво приводил себя в порядок – когтями вычесывал шерсть, пальцами распутывал колтуны, выбирал репьи. К Развияру вернулись мысли, занимавшие его все время последнего перехода – они не имели ничего общего ни с выживанием, ни с планами на ближайшее будущее.

Он думал о людях, собиравшихся жить долго и наделенных властью. О властелине. О зверуинах. О маге. О том, что могучие умерли, а обреченный выжил. Лукс грациозно изгибался, вычесывая шкуру на бедрах; шерсть его вздыбилась, и отметины от шпор стали почти незаметны. Всадник, носивший эти шпоры, тоже умер.

Развияр перевел взгляд на реку. Ему были знакомы голод и жажда; чувство, теперь владевшее им, было сродни и тому и другому. Раньше, в замке, это чувство уже навещало его. Тогда его бесили собственные глупость и слабость, он желал стать умнее и сильнее, внимательно слушал сотника Брана, тренировался с клинками, бегал по горам с мешком камней за плечами, но это было не то, вопреки всем стараниям он оставался таким же слабым и глупым…

– Что же мне нужно? – спросил он шепотом.

Лукс услышал. Оставил в покое свой хвост, который минуту назад любовно чистил от приставших репьев.

– Что нужно? – переспросил удивленно. – Я думаю, перейти эту реку и остаться в живых.

Развияр повернул голову:

– А что тебе нужно?

– Я думаю, того же самого, – Лукс улыбнулся. Это была вторая или третья его улыбка на памяти Развияра. – Нам нужно выжить.

– А потом?

– Какой ты скучный. Потом будет видно.

– Лукс, – спросил Развияр медленно. – У тебя есть что-то, что тебе дорого? Кроме жизни?

Лукс выпустил свой хвост. Тот аккуратно лег на камень, белый кончик его дрогнул.

– Ничего, – сказал, подумав. – Все, что было, я уже потерял – свой клан, брата, семью. Честь, в конце концов. У меня нет ничего, кроме жизни, но как по мне – этого уже очень много. Только мертвецам нечего терять.

– Жаль, – сказал Развияр, глядя на остров в клубящемся мареве. – У меня тоже ничего такого нет.

– Ты мастер задавать глупые вопросы, – с уважением сказал Лукс. – А вот что ты скажешь дозорным на мосту, когда они спросят, кто ты такой?

– Просто человек.

– Человек, который пришел с земли нагоров. В одежде воина, – Лукс окинул Развияра оценивающим взглядом. – Ладно, в остатках одежды воина.

– Что же мне, раздеться и идти голым?!

Лукс помотал головой:

– Голый человек еще подозрительнее… А если я спрошу тебя, кто ты такой? Пока мы еще не перешли границу?

– Ты уже спрашивал. И я ответил.

Лукс вздохнул:

– Ты не объяснил главного. Почему ты ушел? Почему захотел бежать, если властелин замка так ценит тебя, что доверяет огненных тварей? Ведь замок выстоял, маг ничего не смог с ним сделать. Он не смог даже убить каменного властелина, тот остался жив, и теперь…

– Он умер, – вырвалось в Развияра. Его передернуло: он вспомнил прерывающийся, жадный шепот: «Медный король, Медный король»…

Лукс отшатнулся. Смуглые его щеки снова пожелтели – кровь отхлынула от лица.

– Я тебе не верю, – сказал он с благоговейным ужасом. – Ты видел его мертвым?

– Да, – Развияр отвернулся. – Потому и ушел.

– А…

Лукс запнулся. Тень от камня, под которым они сидели, медленно переползала, укорачивалась.

– Значит, маг его все-таки убил, – скорее себе, чем Развияру, сказал Лукс. – Значит, он все-таки смог…

Развияр подумал с облегчением: вот и не надо ничего объяснять. Картинка мира достраивается, как домик по известным чертежам; может быть, в замке тоже поверят, что властелин умер по воле мага? И волею мага в его грудь помещен был клинок?

– Что теперь будет? – снова спросил Лукс.

– Император захочет взять эти земли себе. Но проклятье Утра-Без-Промаха осталось в силе. Будет война. И нагоры проиграют.

Лукс лег на живот, вытянул лапы, ладонями уперся в землю. Очень низко опустил голову, Развияр увидел его шею под спутанными волосами.

– Знаешь, – сказал, не глядя. – Ты… иди, наверное, сам.

– Что?

– Сам переходи границу… Я останусь. Все-таки…

Сделалось тихо.

– Старейшин Равноденствия убили, – снова заговорил Лукс, будто пытаясь убедить себя. – Без них… может быть… свои меня не тронут. Раз уж такая судьба… Лучше умереть в бою, тогда на зеленой равнине после смерти можно будет все объяснить Танцору. Сказать, что я не струсил, а опоздал ради великой миссии.