Читать книгу - "Царская невеста - Валерий Елманов"

Вообще-то очень даже может быть. Не зря она в первые минуты нашего свидания так удивленно таращилась на меня, словно глазам не верила – мол, правильно же зелье сварила, так почему не действует?! Да и мой ледяной тон был для нее как ушат воды – очевидное, но невероятное.

При всем том вел я себя достаточно вежливо – уж больно отчаянная девка. Такую оскорби и невесть чего получишь в отместку. За себя я не боялся – руки коротки, а вот за княжну опасения брали. Ладно там всякие присухи с отворотами, но она может сыпануть ей в чашку и кой-чего похуже. Нет уж. Однако строгость проявил:

– Если что с Машенькой приключится – хворь какая нападет или болезнь тяжкая, я тебя из-под земли сыщу и опять туда же закопаю. Навсегда. Поняла меня?

Это я сразу выпалил, первым же делом, вместо приветствия. Опешила Светозара. Стоит руки опустив, но глаз своих зеленых с меня не сводит. Так и впилась ими. Они даже светились у нее в темноте. Ей-ей, не лгу. Горели как у кошки.

– А с чего ты взял, княже, что у нее все беды токмо по моей вине случиться могут? – выдавила она.

– А мне неважно по чьей. Спрос я все одно с тебя учиню! – прорычал я. – За тобой и так должок немалый – это я твои рассказы обо мне имею в виду. Но я тебя, так и быть, прощу, если только пообещаешь впредь ничего обо мне не говорить и худого княжне не делать.

– Взаправду простишь? – усмехнулась она.

– Ты когда-нибудь слышала, чтобы я дал слово и не сдержал? – строго спросил я вместо ответа.

– Стало быть, взаправду… – задумчиво протянула она и впервые оторвала от моего лица глаза, уставившись куда-то мне за спину.

Взгляд был пристальный и… вопрошающий, будто там действительно кто-то стоял. Или… Я резко обернулся – никого. Только какая-то скрюченная темная тень скользнула по бревенчатой стене конюшни.

«Наверное, показалось, – решил я. – Лунный свет обманчив, вот и мерещится… всякое».

– Быть посему, – кивнула она, и губы ее отчего-то растянулись в улыбке, причем эдакой победоносно-торжествующей.

Странно. С чего бы? Или опять что-то придумала? Но дальнейшие ее слова заставили меня отказаться от подозрений. Подняв вверх левую руку с двумя пальцами, козлиными рожками устремленными в ночное небо, она четко поклялась ни в чем и никак не причинять княжне Марии телесной скорби.

Более того, она еще по собственной инициативе дала слово в том, что приложит все силы и умения, буде таковая хворь приключится от иных причин, излечить ее. Слушал я Светозару и ушам не верил – с чего ж ты такая покладистая? Смерти испугалась? Не то. Тогда не иначе как что-то задумала. Но тут она сама развеяла мои сомнения:

– Но и ты взамен словцо свое верное дай.

– Какое еще словцо? – недовольно пробурчал я.

– Что в услужение меня возьмешь. Тебе в твоем терему много холопок занадобится, так вот одна из них ныне пред тобой стоит. Токмо не в портомои али на поварню – в ключницы хочу.

Ну ничего себе! Слыхал я, что в Индии в иных домах кобры живут прямо в доме, а сердобольные хозяева им каждый вечер наливают в блюдце молока. И ничего. Сосуществуют, причем довольно-таки мирно. Только у нас не Индия, а Русь, да и ты, зеленоглазая, больше не на кобру – на гадюку подколодную смахиваешь. Нет уж, не видать тебе молока в блюдце, а если и видать, то не в моем доме.

К тому же поместья у меня нет, только подворье на Тверской, да и то необустроенное. Опять же куда ее брать, коль там бразды правления вручены Глафире. Не знаю, как будет дальше, но пока что я ее хозяйничаньем доволен, особенно пирогами, которые она продолжала печь по старой памяти для внутреннего пользования. Да и вообще, может, она и станет запускать свою крепкую загребущую руку в хозяйский карман, но с умом, то есть в меру, а остальным за мое добро глотку перегрызет.

– Погодь отказывать, – заторопилась она, заметив на моем лице ироничную ухмылку. – Это я токмо в том случае, ежели княжна твоя замуж за кого иного выйдет. А коль за тебя – навязываться не стану. Ты ж уверен, что женишься на ней, так?

– Ну-у, так, – подтвердил я.

– Князя Воротынского поди-ка в сваты возьмешь? Хотя о чем это я – ты ж сам мне о нем сказывал. Такому и вправду тяжко отказать. Опять же родич. И впрямь все может выгореть удачно… – задумчиво протянула она и подытожила: – И чего тебе бояться? Сказала ж – навязываться не стану. Мне и самой на ваше счастьице тошнехонько смотреть станет. Тогда я и сама куда подале убегну.

А вот это уже меняет все дело. Такое слово почему бы не дать. Нет, не потому, что я так уж уверен в себе. Если судьба заупрямится, с ней, окаянной, никому не совладать, хотя и в этом случае я буду драться за княжну до конца. Но коль случится такое, тут уж все равно.

– Даю, – кивнул я решительно. – Но только если замуж. А если она…

– Ежели с ней болесть станется и я ее не одолею, тебя дожидаться не стану, сама на себя руки наложу, – торопливо перебила она.

Странно, но тут она вроде бы не лгала. Ой как чудно все это! Ой как странно! Ой не к добру! А если…

– И никаких присух и отворотов, – на всякий случай уточнил я. – Ни мне, ни Маше.

Но ведьма и тут не смутилась. Лишь напомнила:

– То я тебе давным-давно пообещала и свое слово крепко держу. – И предложила: – Дельце мы с тобой обговорили, теперь и по рукам можно ударить.

Я осторожно протянул навстречу ее ладошке свою руку. Сомнения еще оставались, и, чтобы окончательно их развеять, я произнес, не выпуская ее горячих и почему-то скользких на ощупь, в точности как кожа у змеи, пальцев:

– И ты больше не станешь меня перед ней оговаривать да рассказывать про нашу с тобой жгучую любовь.

Она на секунду задержалась с ответом, а затем нерешительно, с робостью спросила:

– А про мою любовь к тебе сказывать ей дозволишь?

– Не дозволю, – сердито отрезал я. – Мне и без того от твоих россказней не знаю сколько отмываться придется.

– Что ж, коль повелишь, затворю я свое сердечко на замок крепкий. Хоть и тяжко оно будет, да чего для любимого не сделаешь, – выдохнула она и укоризненно уставилась на меня.

Мне даже неловко стало. Я вообще отходчивый по натуре. Вот и тут застыдился, будто и впрямь тиран какой, а передо мной несчастная Золушка. Забыл, что на самом деле это скорее уж та, которая хотела изжарить Гензеля и Гретель. Потому и согласился на ее просьбу погулять по ночному лесу. Знала, чертовка, на что давить. Мол, в последний раз, а больше мы с ней навряд ли свидимся. Во всяком случае, до замужества княжны – точно, а если ее мужем стану я, то и вовсе никогда.

Правда, я не сразу дал «добро» – колебался, но она лихо меня взяла, поинтересовавшись, неужто я так сильно ее боюсь или… она мне так отвратна. Это еще уметь так надо – сразу и на слабó надавить, чиркнув острым ноготком по мужскому самолюбию, и одновременно пройтись другим ноготком по жалости.