Читать книгу - "Стальной дрозд - Владислав Русанов"

Лихой люд сбивался в отряды, как одичавшие коты в стаи. Между ними не было мира. Каждый стремился убить и ограбить любого встречного. И все вместе набрасывались на безоружных беженцев. Неразберихи добавляли дроу, по-прежнему опустошавшие север Гобланы. Конечно, «конелюди» быстро находили общий язык с остроухими.

А вот с людьми получалось труднее. В стычке с шайкой мародеров погибло четверо кентавров. Они вмешались, когда увидели разграбленный обоз, но не ожидали залпа из арбалетов в упор. За погибших сородичей воины Великой Степи отомстили сполна – ни один из грабителей-людей не ушел. И после этого каждый встреченный отряд мародеров уничтожался немедленно и без всякой жалости.

Антоло помнил имена погибших кентавров: Летний Дождь из клана Каменистых Склонов, Толстый Сурок и Черное Крыло из клана Сухой Реки, Рыжий Сполох из клана Кривого Распадка. Молодой человек знал: они умерли за него, за то, чтобы он мог беспрепятственно добраться домой.

Когда отряд пересек границу Аруна, стало легче. Здесь еще соблюдались законы Империи. Дороги и города охранялись, хотя командиры гарнизонов не могли остановить безудержного дезертирства среди солдат. Вельзийцы, окраинцы, тьяльцы не хотели защищать арунитов. Среди народа ширились слухи о необъявленной войне с Барном. Мол, северяне собирают большую армию, которую двинут на Арун.

Особой любви и дружбы между барнцами и арунитами никогда не было, но в торговых делах купцы обеих провинций неплохо ладили. Простой люд на границе тоже сохранял сдержанные, но дружелюбные отношения. А вот охотники северных предгорий и южане из земель, прилегающих к Великому озеру, частенько плевались, когда слышали друг о друге. Кое-какие горячие головы в Аруне призывали собрать в кулак все силы и нанести упреждающий удар. Вот только силы никак не хотели собираться. Генералы и полковники спорили между собой, кто же должен возглавить армию, которая заступит дорогу наглым захватчикам. Рендела – столица провинции – готовилась к осаде. А солдаты уходили и уходили.

Антоло смотрел, слушал, и душа его холодела. Как могли народности, прожившие бок о бок не одну сотню лет, вдруг в одночасье, за каких-то несчастных полгода, забыть о былом добрососедстве? Где зародились и вызрели эта зависть, нетерпимость и злость? Почему Барн и Арун выясняют отношения, вместо того чтобы помочь истекающей кровью Гоблане? Почему давние обиды, которые до сих пор припоминались лишь в байках да досужих сплетнях, вылезли наружу, как чирьи после простуды? Почему неглупые и предприимчивые люди болтают языками, изощряясь в бесконечных спорах, вместо того чтобы одним решительным поступком восстановить порядок и справедливость? Какая сила разложила армию, бывшую совсем недавно сильнейшей на материке? Неужели всему виной айшасианские шпионы и лазутчики из западных королевств? Вряд ли… Значит, разгадка прячется не во внешнем воздействии на Сасандру, а во внутренней гнильце? Что тогда недодумали многочисленные чиновники, призванные управлять государством? Что не предусмотрели мудрые жрецы Триединого? Почему люди из разных провинций бросаются друг на друга, как когда-то он и тьялец Кир?

Тьялец Кир?

А может быть, в этом сравнении и кроется если не разгадка, то хотя бы намек на нее?

Бывший гвардеец и Антоло постоянно соперничали. Когда явно, когда скрыто… Слишком уж они разные… Были. Пожалуй, косточки тьяльца обглодали бродячие коты и прочие мелкие лесные падальщики. Вряд ли дроу озаботились похоронами погибших наемников.

– Мы благодарны за гостеприимство, – неторопливо, рассудительно проговорил Стоячий Камень. – Но будут ли твои соплеменники рады нас видеть? Люди зачастую недолюбливают детей Великой Степи.

– Да пускай только попробуют слово сказать! – горячо воскликнул Антоло. – Моя семья – одна из самых богатых в Да-Вилье! Никто не захочет ссориться с нами.

– Времена меняются. – Пегий кентавр, кажется, даже вздохнул. – Кто знает, какие изменения произошли в твоей Да-Вилье?

– Да какие изменения?! Все как было! Вон, на пригорке, ветряк дядьки Фирелло! От него, если по улочке вниз, прямиком к нашему дому выйдешь. С посеребренным флюгером, видишь? Двухэтажный… Дальше – рыночная площадь. Потом магистрат…

Желтый Гром переступил копытами по раскисшей, с мазками непротаявшего снега, земле.

– А скажи, Антоло, раньше перекрывали рогатками въезд в город?

– Где? – встрепенулся молодой человек.

– Да вон, гляди, на тропе, что от брода идет… – пояснил Стоячий Камень.

Антоло пригляделся. И правда, только восторгом от возвращения в родные места можно было объяснить, что он не обратил внимания на такое приметное сооружение. Брод через Альдрену не замерзал даже в разгар месяца Филина. Вот и сейчас упругие свинцово-серые струи выныривали из-под неровного, вспучившегося края льдины, перегородившей реку выше по течению, клубились и свивались, ныряя под обломанный бок ниже. От реки к городу вела накатанная колея. Дорога. Как ее называли в Да-Вилье – Арунский тракт. Это чтобы отличать в разговоре от Литийского, уходившего через холмы на восток. Приблизительно на полпути от брода до города, на склоне справа от дороги торчало несуразное сооружение: длинный дом, а скорее землянка – стены сложены из «дикого камня», а крыша – из дерна. Оттуда к рогатке, в самом деле перегораживающей дорогу, спешили люди, на головах которых поблескивали шлемы. В руках они несли кто алебарду, кто пику, кто арбалет.

– Ух, ты… – только и сумел выдохнуть Антоло.

– Вот-вот… Будут ли нам тут рады? – без всякой жалости проговорил Стоячий Камень.

– И кажется, в городе были пожары, – добавил Желтый Гром. – Вон там… И еще вроде бы во-он там… – Он показал коротким толстым пальцем, где именно.

Антоло крепко задумался. Время, конечно, военное. Все может быть. И пожары, и самооборона города, и еще три тысячи демонов с хвостиком. Жители Да-Вильи – люди мирные. Ремесленники, купцы, овцеводы… Но если жизнь прижмет, возьмутся за оружие. Это и к гадалке не ходи. Тем более что слухи о барнской армии, бродящие по Аруну, очевидно, не выдумка, не бред сивой кобылы. Может, они и до Табалы добрались? Если его земляки решили отбиваться от барнцев, то помощь полусотни кентавров лишней не покажется. Лишь бы только не начали стрелять, не разобравшись.

– Поедем! – Табалец упрямо тряхнул головой. – Нужно же выяснить, что у них там происходит.

– Тебе виднее, – сдержанно ответил Стоячий Камень, но в голосе его пробивалась отчетливая нотка сомнения.

– Тогда так! – решился Антоло. – Я приглашаю к себе в гости тебя, вождь, и тебя, Желтый Гром. А остальные пускай пока подождут у брода. Так годится?

Пегий кентавр кивнул:

– Я согласен. – Повернулся к своим и выкрикнул несколько фраз на языке детей Великой Степи, отдаленно напоминающем конское ржание.

Антоло смутно уловил содержание. Вождь «конелюдей» приказал воинам уходить, если с ним что-то случится.

Кентавры недовольно заворчали, крепче стискивая древки копий, но ни один не решился возразить открыто – вождь на то и вождь, чтобы знать, как делать лучше.