Читать книгу - "Игра предателя - Сэнди Митчелл"

— Четвертый отряд, докладывайте! — взвыл Наллион, но не получил никакого ответа.

Честно говоря, тот, кто на нашем месте действительно рассчитывал бы на ответ, был бы самым большим оптимистом в этой звездной системе.

— Что нам делать, сэр? — спросил Варант, и через мгновение я осознал, что он смотрит только на меня, совершенно не обращая внимания на голос своего лейтенанта.

Я быстро оценил ситуацию. Отступление, которое в списке возможных решений у меня всегда стояло на хорошем счету, было невозможно. Кроме того факта, что оно сильно подмочит мою репутацию, таким образом мы подставились бы под Император знает какой объем огня в спину, пробираясь от дома назад по огромному открытому газону. Я же никак не собирался делать из себя мишень для несложных упражнений в стрельбе какого-нибудь гражданского да еще и шлюхи, у которой появилась новая шумная игрушка.

Поэтому я лишь пожал плечами, прилагая все усилия, дабы выглядеть неколебимо, и постарался заставить звуки нормально вылетать из внезапно пересохшего, как горячая сторона этого мира, рта.

— Мы завершим то, что начали, — просто ответил я. — В этом месте скрывается что-то нечистое, и мы должны удалить эту скверну.

В тот момент уже было болезненно очевидно, что мой тщательно выдуманный повод направиться именно сюда оказался не более и не менее чем правдой. Это, я полагаю, доказывает по меньшей мере тот факт, что Император обладает великолепным чувством юмора.

Что до меня, то я в свое время повидал достаточно колдовства, дабы понимать, что лишь прямая и непосредственная конфронтация является единственным шансом на выживание, когда встречаешь подобного врага. Не особенно большим шансом, конечно, но пытаться бежать — значит только дать врагу время набраться сил и прийти за вами уже на своих собственных условиях, а не на тех, которые навяжете ему вы.

— Я очень надеюсь, что эта критика не обращена к нашим уборщикам, — прозвучал новой, медоточивой йотой незнакомый голос. — Они, знаете ли, стараются как могут, но это место такая старая развалюха, что сложно поддерживать его в хорошем состоянии.

Женщина, произнесшая эту тираду, лучезарно улыбнулась и проследовала легким шагом в комнату, будто найти в ней два десятка вооруженных мужчин, стоящих над телами соратников, было для гостьи самой естественной вещью на свете. Я начал инстинктивно поднимать пистолет; палец уже застыл на спусковом крючке, но почему-то словно скованный морозом. Только сердце колотилось, как молот: я ведь был на полосок от того, чтобы застрелить Эмберли! На мгновение или около того я настолько испугался, что меня охватил буквально паралич изумления, который, надо сказать, я прежде считал лишь стандартной фигурой речи, используемой в наиболее нетребовательной к читателю популярной литературе.

Улыбка Эмберли слегка расцвела, когда она глянула на меня и на кучку солдат, в руках которых — теперь уже безвольно — болтались лазерные ружья.

— Я знаю, что вам, должно быть, удивительно видеть меня здесь, — промурлыкала она, и ее слова прозвучали невозможно ласково и соблазняюще.

Что-то пыталось пробиться к моему мозгу сквозь чувства, переполненные видением ее — такой милой, как тогда, в момент последнего расставания, с цветком хеганты в волосах, который я, подчиняясь порыву, сорвал с куста и заложил за ее ушко.

— Маргритта? — спросил один из солдат, будто неспособный поверить своим глазам, и прорастающая в сознании мысль начала обретать более четкие очертания: что-то шло очень неправильно...

— Да, любовь моя, — протянула руку Эмберли, нежно провела ею по щеке солдата, и внутри меня будто прорвался вулкан раскаленной добела ревности.

Но прежде чем я смог хоть как-то отреагировать на это чувство, солдат вскрикнул, его тело свело судорогой. Он, казалось, сморщился подобно высохшему плоду, прежде чем рухнуть на пол.

— Комиссар? — Юрген с недоумением на лице потянул меня за рукав. — Вы позволите ей делать такое?

— Она — инквизитор, — заговорил было я. — Она может делать то, что ей вздумается...

И тут я снова поглядел на нее, но Эмберли исчезла (хотя, разумеется, никуда она не исчезала, потому что ее там и не было, но вы меня поняли). На ее месте, над скрюченным телом поверженного солдата, стояла коренастая женщина средних лет, в не особенно идущем ей розовом платьице, которое неплохо смотрелось бы на ком-нибудь десятком лет моложе и многими килограммами стройнее. Теперь она смотрела уже только на меня, и на ее лице, в толстых, напоминавших свиноматку чертах, росло выражение удивления и возмущения.

— Мадам Сейвек, — произнес я, наслаждаясь промелькнувшим в ее глазах недоумением и едва не теряя прицел под мощью затопившего меня гнева — такого, что руки тряслись от его силы[59]. К счастью, мои аугметические пальцы были к подобной реакции нечувствительны, так что держали лазерный пистолет нацеленным прямиком в центр ее лба. — Попытка выдать себя за инквизитора карается смертной казнью.

Она еще успела приобрести вид чуть более растерянный, чем прежде, но в это мгновение я нажал спусковой крючок. Запятнанный варпом мозг Сейвек вырвался фонтаном из затылка, совершенно испоганив шпалеру за ней, которую, впрочем, и так выбирали явно за суть изображенного на ней, а не за художественную ценность.

— Что произошло? — спросил Варант, глядя несколько ошеломленно.

Остальные солдаты тоже выходили из ступора, приглушенно бормоча молитвы, осеняя себя знамениями аквилы и, в общем, выглядя совершенно по-дурацки.

— Это была ведьма, — пояснил я сержанту, стараясь излагать все настолько просто, насколько мог. — Она что-то сотворила с нашими мозгами. Заставила нас видеть... — тут я сделал предположение, основанное на чистой дедукции, но которое Мейден позже подтвердил, указав, что подобные фокусы характерны для псайкеров Слаанеш, — видеть кого-то, кто нам дорог.

— Ясно, — произнес он и несколько раз встряхнул головой. — К счастью, она не смогла провести вас.

— Комиссары специально обучены замечать подобные трюки, — гладко соврал я, не желая привлекать внимания к Юргену, если у кого-то возникнет такая мысль.

Говоря по правде, я был крайне озабочен тем, что Сейвек вообще сумела пролезть ко мне в голову, в то время как Юрген находился в такой близости. (К своему облегчению, я узнал позже, что он отошел к «Саламандре» за лазерным ружьем, тогда как я был слишком сосредоточен на поступавших по воксу сведениях и находился вне его защитной ауры. Юрген, видите ли, запоздало сообразил, что его горячо любимая мелта может принести больше вреда, чем пользы, в такой потенциально горючей обстановке, как это здание. Как всегда, его прагматичность была вне всякой критики, чего не скажешь о своевременности ее проявления, которая оставляла желать много лучшего.)

— Что ж, я полагаю, теперь мы знаем, что случилось с первым и четвертым отрядами, — произнес сержант, поглядывая на лежащую ведьму и на высохшую оболочку своего бывшего подчиненного.