Читать книгу - "Драконов не кормить - Ирина Лазаренко"

Спрашивая об этом, Хшссторга почему-то избегала смотреть на Оссналора, что от него, разумеется, не укрылось.

– Если в эфирном драконе нет эфира, то он – альбинос, – возразила Моран строго. – А Илидор – не альбинос. А раз он не альбинос и вылупился в нашей кладке, и все яйца были от наших дракониц, то Илидор – эфирный дракон. Как можно быть настолько тупыми, чтобы не понимать этих простых вещей?

Оссналор закинул в рот орешек – или это орешек бросился в рот Оссналора, потому что дракону так сделалось угодно.

– Разумеется, Илидор – не эфирный дракон, дорогая, – промолвила Хшссторга в тысяча пятьсот первый раз.

– Ну конечно же, эфирный, милая, – тепло улыбнулась Моран.

– Если в нём нет магии, – наконец изволил подать голос Оссналор, – то он именно альбинос, будь он хоть золотым, хоть в клеточку.

– Вовсе нет, и не делай вид, будто тебя подводит память, – голос Хшссторги сделался настолько ледяным, что изо рта вырвалось облачко пара. – В Такароне мы знали целые семейства драконов, не обладающих магией. Пыльные, скальные, да и угольные, по сути…

– Но в Илидоре магия, безусловно, есть, иначе каким образом он слышит в горах руды, камни и воду?

Хшссторга дёрнула плечом:

– Уверена, это особенность его связи с камнем и не более того. Ведь Илидор золотой – почему бы золоту не чувствовать близость иных ценностей? Даже альбиносы не были лишены связи с камнем, они слышали голос Такарона, или я ошибаюсь?

Все трое прекрасно знали, что ледяная драконица не ошибается.

– Стройность этих умозаключений была бы безупречна, – Оссналор катал в пальцах последний орешек и разговаривал, казалось, именно с ним, – если бы не маленькая деталь. Я потрудился узнать, пользуется ли золотой дракон голосом, когда ищет ценности в недрах. И, ты знаешь, матриарх, Илидор при этом что-то шепчет.

На миг казалось, что морщины решили ссыпаться с лица Хшссторги на стол, настолько оно обмякло, но где-то на полпути морщины получили от драконицы пинка и выстроились в выражение задумчивости.

– Ну что же, – после долгого молчания решила Хшссторга, – если это правда, то я ошибалась. Надеюсь, твои источники неточны, потому что я не люблю ошибаться. Но даже если так – какую опасность для нас может представлять этот тупой дракон?

Оссналор положил последний орешек на стол с таким видом, точно это был драгоценнейший камень из драконьей сокровищницы – и плевать, что у драконов никаких сокровищниц отродясь не водилось.

– Я пока не знаю, – спокойно проговорил старейший. – И в незнании этом я вижу серьёзную проблему. Вы не думали, что у золотого дракона может быть две способности?

– По правде говоря, удивительно, что у этой бестолочи есть хотя бы одна, – равнодушно бросила Хшссторга. – Если ты прав, конечно.

Моран всё это время отмалчивалась, сложив руки на груди и глядя в потолок с выражением крайней досады на несовершенство мира вокруг и тварей его, больших и малых. Особенно больших.

– Быть может, и удивительно, – согласился Оссналор. – Но… вы ведь не знаете, о чём сейчас треплются эти, – брезгливая гримаса, словно на манжет рубашки дракона прилипло нечто вонючее, – сподручники? Не знаете. Ну что же, быть может, иногда полезно делать то, что ты называешь поцелуями в дёсны, дорогая Моран. А я это называю разговором. Знаешь, это когда кто-то открывает рот и исторгает из него звуки.

– Какой же ты нудный, – Моран перестала изображать статую и потянулась к чайнику с отваром. – Нудный, как эти двести лет в сраном Донкернасе. Или хуже.

– Так вот, в последней поездке Ахнир Талай позволил Илидору ночевать в спальном доме, – словно не слыша Моран, проговорил Оссналор. – Хотя все мы знаем, что Илидора только два года назад начали вывозить из Донкернаса. И мы знаем, сколь Талай педантичен и вреден, он ни разу так быстро не выпускал драконов из клетки, а уж Илидора он мог держать в ней ещё лет двадцать, и никто бы не удивился. Кроме того, Талай согласился отвезти его на праздник в степное селение. Там тоже позволил ходить почти свободно и даже разрешил принять драконий облик. Более того: он позволил Илидору летать. Вам не кажется, что это немного странно?

– Это ещё страннее, чем если б Талай начал ходить по южным камерам и всех там обнимать, – согласилась Моран.

Оссналор положил на столешницу обе ладони с таким видом, точно готовился произнести приговор или опрокинуть стол на дракониц.

– И ещё никто из сподручников не хочет говорить, что случилось с его рукой. На них нападает такая отчаянная глухота, словно Талай обещал повыдергать им ноги, если что-нибудь об этом станет известно, и я не удивлюсь, если в этом тоже замешан Илидор. С этим драконом происходит нечто очень, очень странное, матриархи.

Хшссторга хотела что-то сказать, но Оссналор не позволил ей вставить словечко, продолжал говорить спокойно, негромко и в то же время веско:

– Вы скажете, поведению Талая можно найти разные объяснения. Я и сам это говорю, ведь никто из нас не знает и не понимает в полной мере хотя бы кого-то из тех эльфов, которых имеет смысл понимать. Да, у поведения Талая может быть множество причин, в том числе таких, которые просто не проходят нам в голову, но если мы можем хотя бы на миг предположить, что это Илидор так на него воздействовал…

– Магия эфирных драконов не действует на мозги эльфов, – раздражённо сказала Моран.

– Магия любых драконов не действует ни на чьи мозги, – скучно протянула Хшссторга. – Разве что нужно их заморозить или подать к столу сушёными.

Она вертела в руках чашку, то и дело проводя длинными ногтями по нарисованным плодам мельроки. Оссналор, откинувшись на спинку стула, рассматривал ледяную драконицу. Ладони его по-прежнему лежали на столе.

Хшссторга разглядывала чашку. Оссналор разглядывал Хшссторгу. Моран массировала виски указательными пальцами. От этих сложностей у неё разболелась голова.

– Я хотел бы знать, что вы видите, когда смотрите вокруг, – вкрадчиво проговорил снящий ужас дракон, и в его голосе угадывались отголоски ночных кошмаров. – Что вы видите вокруг, когда знаете, что рядом может находиться некто, способный влиять на ваш разум?

* * *

К большой досаде Илидора, Куа не потерялся, а благополучно вернулся в Донкернас. Тут же выяснилось, что вместе с группой снящих ужас драконов, включавшей и Даарнейрию, Куа побывал в Чекуане, видел вблизи замок его правительницы Алтеи, дочери Хоронуса, и теперь ходил по Айяле с очень важным лицом, как будто величие правительницы Чекуана каким-то образом осеняло и его. По мнению эфирных драконов, Куа развеивал их меланхолические настроения. Илидор никак не мог взять в толк, что способен развеять этот увалень, к месту и не к месту вставляющий:

– Оказывается, я отвык от трав Донкернаса. В Чекуане травы совсем не такие, в Чекуане они сочные и высокие, а в них стрекочут кузнечики. Надеюсь, мне ещё доведётся увидеть травы Чекуана. Я привык к ним.