Читать книгу - "Огонь и ветер - Елена Кочешкова"

– У тебя талант, – сказал я искренне, игнорируя заданный вопрос. – Ты могла бы стать знатной поварихой!

– Зубы мне не заговаривай, синеглазый! Я чуть не сдохла от страха, когда твой братец выперся с тобой из этой гробницы. Один без памяти, другой будто дурной травы обкурился!

– Ты не поймешь... – проклятье, когда это я перенял у Высочества его любимое выражение? – Там... там просто очень сильный колдовской источник. Нам не стоило лезть к нему после долгого перехода... Мы оба устали. Я особенно... Фарр-то выносливый, наследничек, мать его...

Тут я натурально прикусил язык, запоздало поняв, что ляпнул лишнего. Но Шуна как будто и не заметила ничего, только поежилась – мой плащ теперь защищал от холода спящее Высочество, степная воровка великодушно оставила его братцу, встав первой поутру.

-– Иди сюда, – я позвал ее к себе и укрыл полой второго плаща, – пока не околела.

Шуна охотно залезла мне под бок, подула в свою миску и осторожно попробовала варево.

– Неплохо так, да... Жрать можно, – умяв пару ложек покосилась на меня и добавила будто невзначай: – А братец твой точно ничего не курил вечерком?

– Точно... Он не по этой части.

– А по какой?

Вот спросила! Я даже задумался, чего б такого набрехать про Высочество, чтобы опять не оплошать. Не так-то и много можно было на самом деле...

– Вообще он жутко приличный, – сказал я, глянув на сладко спящего подле костра принца. – Даже слишком, как по мне. Все эти высокие манеры, хорошее воспитание...

Шуна нахмурилась.

– Так вы все же не братья? – ее ложка застыла, не добравшись до рта.

Я смешался, не зная, что ей сказать.

– Нет... Не по крови.

– Ясно, – он пожала плечами и слизнула варево с ложки. Проглотив съеденное добавила: – А похожи, – и усмехнулась вдруг хитро так. – Во всем...

Я едва не подавился похлебкой, аж закашлялся.

Шуна весело треснула меня ладонью по спине.

– Расскажи тогда, как вы познакомились!

Еще один вопрос, на который я предпочел бы не отвечать.

– Ну... Сначала он хотел меня убить. И я его – немножечко тоже.

После этих слов я ощутил под боком мелкое лисье хихиканье, от которого мне и самому стало смешно, как от щекотки.

– Отличное начало для знакомства! – сказала Шуна. – Я не шучу! Из таких встреч обычно получается самая крепкая дружба.

– Может быть... – по правде говоря, я все еще сильно сомневался, что могу назвать Высочество другом. Слишком все было сложно между нами. Слишком... хрупко.

– Точно тебе говорю! – она всосала остатки еды и аккуратно отбросила чашку к сумке с припасами. – А из-за чего подрались-то?

Я вздохнул.

– Не твое дело.

– Из-за бабы небось.

– Небось...

– И что, красивая баба?

Я задумался. С самого детства я ни разу не видел свою любимую наяву, так, чтобы ее облик не был искажен призрачным миром снов и моими полуслепыми глазами... но мои руки помнили каждый изгиб ее тела, каждую черточку ее прекрасного лица... Самого прекрасного в мире.

– Да... очень.

– Эк ты затуманился, северянин! – Шуна отстранилась и заглянула мне в глаза. – Только не говори, что эта красотка до сих пор тебе снится! Проклятье... я-то думала, твое сердце свободно!

Она пыталась выглядеть сердитой, но это было скорее представлением, чем реальными чувствами, так что я промолчал.

Айна снилась мне почти каждую ночь. Как всегда. Как и всю мою жизнь.

– Что же ты не с ней? – не унималась эта шельма. – Раз она такая красивая и так тебе по сердцу? Или ты слишком нищий для ее папаши?

– Шуна, ты как-то очень уж много спрашиваешь. Если и дальше будешь стараться в том же духе, я тоже начну лезть, куда не надо.

– Не начнешь, – она извернулась и заткнула мне рот поцелуем. Длился он долго, и когда маленькая воровка наконец оторвалась от моих губ, в голове у меня уже и правда не осталось ни единой мысли. – Валить отсюда надо, – сказала она вдруг, становясь очень серьезной. – Снег вот-вот пойдет... Как бы и правда не околеть.

Шуна была права. Я думал о том же.

Но древний храм на у нас за спиной еще не раскрыл свои тайны, лишь едва приподнял над ними завесу... И то, что я увидел, было слишком ценным, чтобы просто так взять и уйти. Да будь у меня такая возможность, я бы вовсе не покидал это место...

Когда мы с Фарром провалились в Поток, мир вокруг словно вывернулся наизнанку, и я увидел самого себя со стороны. Эти неровно обгрызенные патлы, куртку с парой дыр на рукавах, удивленно приподнятые брови и зажмуренные глаза. Я увидел себя, но сквозь тело Лиана Даэла проступали силуэты других людей...

Сначала я разглядел бородатого мужчину в богатой гернийской одежде. Он смотрел на меня с интересом и усмешкой, накручивая на палец седой ус. Никогда не знавший его прежде, я сразу понял, что это мой дед, отец моего отца, Тирван Даэл. Дед подмигнул мне, и за его спиной появилась женщина...

От прабабки мне достались эти упрямые губы, в остальном же она была ничуть не похожа на меня. Верней, это я не походил на нее ничем, кроме улыбки и цвета волос. Прабабка носила длинную косу, которая, казалось, светится в полумраке. Умный взгляд, тронутое ранними морщинами лицо... Меня захлестнула волна радости от того, что я смотрел ей в глаза и видел в них узнавание.

А за прабабкой был парнишка моих лет – остроносый, с лукавым прищуром и свирелью в руках. Он махнул мне ладонью, радостно рассмеялся и указал себе за плечо...

Именно в этот момент, увидев бесконечную вереницу людей с сияющими волосами и огнем в глазах я понял, что еще пара вздохов – и Поток унесет меня прочь навсегда. Кажется, даже успел испугаться, но вдруг почувствовал, как чья-то крепкая рука ухватила меня за ворот и дернула прочь...

Проснулся я уже у костра от колыбельной Шуны.

У меня не было сомнений, кому принадлежала та рука.

Фарр... Кто же еще?

Ему, в отличие от меня, хватило сил не только удержаться в Потоке самому, но и вовремя вытащить оттуда меня.

Интересно, сколько еще раз мы будем спасать друг друга?..

– Отлично выглядишь, – сказал я Высочеству, едва только вход остался за спиной. И выразительно постучал себя по щеке. – Как будто всю ночь со степными койотами дрался. Даже боюсь предположить, как это произошло и что было дальше.

На скуле у него расцвел выразительный кровоподтек со следами маленьких острых зубов. Он хорошо был заметен даже здесь, вдали от двери, поскольку храм оказался весь пронизан узкими проемами световодов. Фарр стоял как раз под одним из таких мест, где солнечные лучи падали сквозь щель в своде коридора прямо на пол. И на его лицо. Он покосился на меня мрачновато... но вдруг ухмыльнулся и сказал тем самым голосом, по которому я так скучал все это время: