Читать книгу - "Ведьмочка в пролёте - Дарья Гусина"

— Но не в начале курса! — воскликнула подруга.

— Мы с Орой ни в чем не виноваты, ты же знаешь!

— Я-то знаю, но попробуй-ка убедить остальных! Все сразу вспомнили те случаи, когда из-за тебя преподавателям приходилось объяснять материал по два раза. Наша группа отстает от других!

— Ты, похоже, тоже на их стороне, — разозлилась я.

— Нет, что ты? — Велемира отвела взгляд, но я заметила в них что-то… непонятное. — Просто лучше, если ты будешь знать о настроениях в группе. Попроси Тенета и Кроффа заострить внимание на жестовой магии. И давай, наконец, нарастим коготь!

Я согласилась, что пришло время сделать себе кое-какой апгрейд. Мой новый ноготь на указательном пальце правой руки получился устрашающе длинным. Первое время я цеплялась им за все подряд. Было почему-то неприятно ощущать, как через коготь проходит холодная магия. Однако я изо всех сил тренировалась под руководством Арчи и Шана и постепенно делала успехи.

Следующая пара у Либериуса прошла относительно спокойно. Мы понимали над столами небольшие предметы пассами без палочки, а я была в этом если не хороша, то удовлетворительна. Либериуса это заметно злило, он давал мне самые сложные задания. В конце пары мне пришлось левитировать серебряный кадуцей с двумя переплетенными змеями.

— Держите жезл ровно, несведка! — скрипел Либериус. — Горизонтально, я сказал! Мутный омут! Да вам всего лишь нужно перенести его со своего стола на мой! С этим справился бы даже младенец!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Они дерутся, змеи на жезле, — сдавленно оправдывалась я. — Они его… раскачивают. Ай! Ну вот опять! Эй, вы! Почему бы вам не успокоиться!

— А вы думаете, в большом мире вам все будет сдаваться без сопротивления? — издевался препод.

Мне все же удалось транспортировать кадуцей на стол преподавателя. Либериус с недовольной миной поставил мне в зачетке «усвоено». 

На перемене ко мне подошли ребята из группы.

— Слушай, Ада, — виновато проговорил Финиций Эльруб, визард-младокровка из Предгорья, — прости, что мы в тот раз немного… вызверились. Либериус явно на тебя взъелся, это непедагогично и непрофессионально. Следующим может быть кто угодно, стоит лишь не угодить. Например, я со своей родословной. Или вот Карина, она пробудилась лишь в шестнадцать и до сих пор плохо ныряет. Короче, не обижайся, ладно? Мир?

— Мир! Хорошо, что вы все поняли, ребята, — с облегчением выдохнула я.

— Мы-то поняли, — встревоженно сказал Финиций, — вот только Либериус запланировал полеты на метле на следующей паре, я видел это в его заметках. Мы все с детства потихоньку летаем, а ты…

А я летала только на тандеме, за спиной мастера Дебриса. Упс.

… Оказалось, левитировать себя саму не так просто, как неодушевленные предметы. Через два дня продолжительных тренировок Арчи и Шан уже готовы были отправить меня в полет совершенно немагическим способом – хорошим пенделем и даже без метлы.

После очередного занятия с Кроффом и Тенетом, я пошла на свою новую работу, мрачная и расстроенная. Мастер Дебрис заранее предупредил, что в среду я должна буду отвести детей к преподавателю хороших манер. У декана была явная склонность к гиперопеке: он раз пять повторил, насколько осторожными мы должны быть по дороге к школе, хотя по факту это был дом через дорогу. Скорее всего, причина такого поведения крылась в непоседливости и изобретательности Минни и Джеймса: своими шалостями дети попортили мастеру Авару столько нервов, что он был готов подстелить соломки даже в самом безопасном месте. 

В прошлый раз я одержала победу благодаря удачному стечению обстоятельств, и все воскресенье Минни и Джеймс были тише воды ниже травы, немногословными и задумчивыми. В этот раз я надеялась на полезное воздействие прогулки по свежему снегу и мое недвусмысленно кровожадное, не обещающее никакой пощады (в случае малейшего баловства) выражение лица.

Дойдя до коттеджа Даркроузов, я взошла на крыльцо и вопросительно поглядела на бронзовое кольцо. Однако никто в нем не появился ни спустя минуту, ни через десять минут, хотя являться гостям в кольце входило в прямые обязанности дворецкого-домового. Я постучала, однако меня проигнорировали.

— Господин Круфус, — в конце концов, громко и решительно проговорила я, наклонившись к кольцу, — я знаю, что вы там. Если дети опоздают к госпоже Пигмалион, мне придется составить письменный отчет-объяснительную мастеру Дебрису, и в нем я первым же пунктом укажу…

— Тише, тише, — прокряхтела дверь. Из кольца выступил выдающийся нос дворецкого. — Не стоит орать и устраивать митинги, юная госпожа. Я уже иду. Иду я. Мутная топь, какие же все нынче нетерпеливые!

Круфус шел долго. К счастью, приняв в расчет всяческие потенциальные сложности, поджидавшие меня в доме Даркроузов, я заложила в расписание дополнительные сорок минут. Знаем – плавали. То шнурок на ботинках порвется, то шапка свалилась за банкетку и лежит там тихо-тихо, чтобы заставить меня облазить всю прихожую. То кому-то захотелось в туалет уже на крыльце, то кое-кто забыл бесцветную помаду от обветривания, и это обнаружилось уже за калиткой. Рутина.

На улице Минни и Джеймс повеселели, и я, наконец, смогла поверить в то, что они нормальные дети с нормальными детскими желаниями, как то слепить живого снеговика, измазать ему рот и руки кетчупом и заколдовать бродить вокруг дома, пугая прислугу. Времени лепить снежных зомби не было, и я пообещала снежный бой в саду после урока в обмен на хорошее поведение. Поэтому мы довольно быстро добрались до коттеджа «Школы изящных манер».

Мадам, открывшая нам дверь, окинула меня и детей скептическим взглядом и нетерпеливо воскликнула:

— А, это вы, Ада! Кто бы сомневался! Вы привели детей слишком рано. Проходите в гостиную – и побыстрее! У меня сложный урок, не шумите!

Тьюторша вышла и скрылась в одной из комнат, оставив дверь приоткрытой. Я же медленно приходила в себя, даже помахала на себя варежкой.

— Что с тобой? — заинтересовался Джеймс. — Ты красная.

— Это моя преподша по этикету! — громким шепотом сообщила я. — У нее собственная школа? Вот я влипла!

— Убежим? — радостно предложил Джеймс.

— Ха! Нет! Пришли учиться – учитесь. Не одной же мне такое счастье.