Читать книгу - "Невеста смерти - Лидия Миленина"

Но он не появился. А Алиса с огромным трудом заставила себя поесть в гордом одиночестве.

Ладно… Ее тревога, тем более истерика, ничего не изменят. Кто знает, сколько времени нужно, чтобы принять такой опыт, как у Доминика?

Нужно иметь совесть, и дать ему хотя бы пару суток! Она не свихнется и не умрет от голода за это время!

Очевидно, то все это план девочки-Судьбы по изменению их с Домиником судьбы. Значит, нужно набраться терпения, не волноваться и ждать. Ведь, всяко ему сейчас хуже…

Невероятным усилием воли заставила себя почитать перед сном. А потом последовала совету Судьбы — молилась. Вообще Алиса верила в Бога, но молилась редко. Просто не имела привычки. Она всегда считала, что Бог и так видит все, а значит, знает и ее чувство благодарности к Нему, и, что ей нужно по жизни.

Сейчас же как-то само собой получилось, что вначале она только благодарила. Сперва за «сестричку» — это было самое радостное за последнее время, потом за то, что Доминик оказался не монстром, за их неземную невероятную любовь… За то что жива, и в целом все благополучно. И лишь потом сказала: «Бог, я всегда верила в тебя. И ты знаешь, все, что мне нужно. Если можно — помоги нам… Помоги ему пережить это, и нам — выбраться отсюда. Если можно, если это соотносится с Твоими планами…».

После чего удивительно спокойно заснула. Впервые за долгое время в одиночестве.

А посреди ночи проснулась от густого зловещего присутствия. В ярком лунном свете, лившемся в окно, стоял Доминик. В своем черном плаще и с косой. Словно на работу собрался.

Мрачные глаза ненавидяще блестели из-под капюшона.

Алиса вздрогнула и инстинктивно попробовала отползти дальше по кровати. Но тут же уткнулась головой в изголовье. Отступать было некуда.

Она поняла все и сразу

Перед ней стоял не ее Доминик.

Перед ней стоял Инквизитор. Чужой жестокий испанец из эпохи ренессанса. И он пришел карать.

***

— Вставай! — прозвучал из-под капюшона глухой голос. Словно бы и не его. Словно из преисподней.

— Зачем, что ты хочешь делать?! — испуганно — как когда-то в самом начале — пискнула Алиса.

В сердце билась паника, холодный серый ужас застилал сердце. И это существо, которое она любила? Не может быть! С Домиником не могло произойти такого!

— Я нарушил Его волю, когда забрал тебя, — отрывисто, четко, глухо ответил он. И сделал шаг в сторону кровати. — Вставай.

— Да, стой, Доминик! — Алиса подняла руку в жалкой попытке заслониться. — Если ты смог забрать меня — значит, на то была Его воля! Именно так!

То, в чем прежде она и сама сомневалась, сейчас виделось очевидным. «Даже я всегда действую лишь по Его воле…» — пронеслись в голове слова девочки-Судьбы. Той самой Судьбы, что привела события к этому, непереносимо-ужасному, моменту.

— Я нарушил ход вещей. Я должен восстановить его, — словно издалека услышала Алиса. — Вставай!

— И не подумаю! — гнев резко закипел в жилах. — Почему я должна слушать тебя, убийцу! С чего вдруг?!

В два шага он оказался рядом, резко сбросил с нее одеяло, схватил за предплечье и одним мощным движением вздернул на ноги. Алиса пошатнулась, но он придержал ее. Они застыли напротив друг друга. Он — в черном плаще смерти. Она — в ночной рубашке, босая, с растрепанными со сна волосами.

— Что ты со мной сделаешь, Доминик Монгеро? — спросила Алиса. — Чего ты хочешь? Убить меня? Да, это, пожалуй лучше, чем жить с таким, как ты!

Свой голос она слышала словно издалека. Как будто кто-то другой в ней произносил эти слова. Другая, прежняя личность — упрямая, несгибаемая, гневная.

— Я верну все на место, — спокойно ответил он жестким, не своим голосом. Да… в этом лице, спрятанном глубоко под капюшоном не было прежнего Доминика. Вернее, там был как раз прежний Доминик — тот, давнишний, которого Алиса не знала. Неожиданно словно черная молния свернула в его глазах. — Я отбывал свое, — «наказание, видимо», подумала Алиса. — А ты… Ты превратила его в рай. А сейчас ты сделала его … адом. Ты…

— Доминик, я не специально! Так просто случилось! Это Судьба сказала мне…

— Судьба? — брови под капюшоном удивленно поднялись, и тут же опустились, сошлись мрачной складкой. — Пусть твоя судьба и решит твою жизнь.

Он снова схватил ее за плечо, потом перехватил за талию… Алиса попробовала вырваться, извивалась, дралась.

И тут в другой его руке блеснула коса.

На мгновение Алисе показалось, что сейчас он зарежет ее — просто сделает взмах косой, и ее жизнь прервется, растечется на полу лужей крови. Она зажмурилась и заорала — изо всех сил, хоть и знала, что здесь некому прийти на помощь. Просто… умирать страшно. И особенно страшно — от руки любимого, потерявшего разум.

Но смерти не случилось. Спустя пару мгновений, когда она открыла веки — увидела, что Доминик ровными, привычными движениями «разрезает» пространство, разделяет реальности.

… На этот раз — вниз по белой мраморной лестнице — он тащил ее. Решительно, быстро. Словно боялся эту решимость потерять. Наверно, боялся, что вновь проснется тот Доминик — любящий и заботливый — ее, Алисин, Доминик. Так ведь у ненормальных, подумалось Алисе. Личности конкурируют за тело, пытаются завладеть им, перетянуть время жизни на себя…

Лишь один раз остановился на площадке, чтобы сделать жест косой.

— Доминик, стой! Если ты отправишь меня на Землю — я умру! — крикнула Алиса, еще немного надеясь достучаться до своего Доминика. — Стой… Я люблю тебя. Не делай так. Ты не простишь себе, что убил меня. Никогда, слышишь! Не сможешь простить! — рывком изогнулась и заглянула в черные глаза в глубине темноты.

Буквально на долю секунды в них блеснула боль, может быть — понимание. Алисе захотелось подуть, чтобы раздуть эту крохотную искру. Но искра… тут же погасла.

— Это твоя Судьба, — равнодушно ответил он. — Я не должен вмешиваться. Нельзя отменить казнь.

«Точно свихнулся…» — пронеслось у Алисы. В следующее мгновение он снова тащил ее вниз — крепко обхватив за талию, так что и ноги переставлять было не нужно.

— Стой! — вдруг резко бросила Алиса. Сердце, залитое кровью, болело. Просто разрывалось от боли. Но было и другое. Упрямство, решимость, гордость. Свойственные ей всю жизнь, но именно сейчас проявившиеся во всей красе. — Стоя. Я сама пойду. Раз уж ты так решил.

К ее удивлению он послушался — отпустил ее — и теперь вел за руку. Мгновение — что-то яркое мелькнуло перед глазами… кажется фонарь, и Алиса поняла, что они стоят в темном дворе ее московского дома.

В Москве была ночь. Прохладный весенний воздух тут же заструился под тонкую ночную рубашку, асфальт неприятно кольнул босые ноги.

— Прощай, — равнодушно сказал он и выпустил ее руку из ладони.