Читать книгу - "Месть пожирает звезды - Владислав Выставной"

7

Рик с тоской ожидал допроса – одного из тех, что по воле кого-то сильного и беспощадного определяли дальнейшей ход его корявой и странной судьбы. Он сидел в тесном каземате и с тоской проклинал самого себя за то, что так и не успел рассказать ей все, что так долго собирался… Хотелось рыдать и биться головой о кирпичные стены. Но не было ни слез, ни сил.

Даже на то, чтобы просто убить себя.

Самым страшным было то, что он сам – сам подставил под удар единственное дорогое ему существо. В этом был какой-то рок, какая-то жестокая усмешка судьбы, загадка. Загадка, которая все еще заставляла его цепляться за жизнь и не превращаться в стонущую и хныкающую биомассу…

…Допроса не было. И в этом деле генерал Монкада проявил свойственную ему оригинальность.

Просто рано утром Рика разбудил горнист, который через посредство специального отверстия в собственной маске приложился к мундштуку горна и сигналил общее построение. Потом, видимо, было поднятие флага. А после залязгали ключи в замке, заскулила дверь и в каземат вошли конвоиры, облаченные в парадную форму.

– Пошли, Шестьсот Седьмой, – виновато сказал один из них, Восемьдесят Первый, – Все уже построились…

Рика вывели на плац, прямо перед широким массивным балконом, что, казалось, едва держался на тонких колоннах галереи. Рик вздрогнул: с противоположного конца внутреннего двора в его сторону вели Агнессу.

Их поставили рядом, под охраной четырех вооруженных крепышей, на виду у всего личного состава, что заполнил пространство внутреннего дворика, оставив место лишь для них, да для странного деревянного бруса на поперечных ножках, что стоял в сторонке. Этот брус сразу очень не понравился Рику.

На балкон величественно вышел генерал Монкада. На этот раз он был не в полевой форме, а в парадной, самой роскошной, из тех, что доводилось видеть Рику за все время службы. Синий, шитый золотом китель, заправленные в сверкающие сапоги брюки с золотыми лампасами, те же титанические эполеты и гирлянды аксельбантов, бесчисленные ордена и наградные планки и венчающая все это громадная лихо загнутая фуражка – также шитая золотом, но – с круглой дыркой на месте герба – такой же, что украшала вяло колышащийся над головами флаг. Странно на фоне всего этого великолепия смотрелась грубая маска с красноватыми линзами.

Генерал приветливо поднял руку, и армия разразилась стройным многоголосым приветствием. Когда рев тысяч глоток умолк, генерал заговорил торжественно и четко. Голос его усиливался громкоговорителями и разносился по плацу с неприятным эхом.

– Друзья! – начал генерал Монкада, – Братья по оружию! Вот уже сколько лет мы вместе, плечом к плечу ведем беспощадную борьбу за свободу, независимость и процветание нашего народа. Мы отстояли Иерихон перед лицом проклятых карателей, мы отражали банды наемников и мародеров, мы, наконец, изгнали из стен нашего города непобедимую, как казалось некоторым, бронированную армаду Директории…

«Ну, зачем же так завираться, – скривился под маской Рик, – Изгнали они, понимаете ли… Однако, к чему весь этот пафос? Неужели, наконец, расстреляют?..»

…– Мы чтим наше боевое братство и плечо товарища, на которое можно положиться в любую минуту, – продолжал генерал, явно приближая свою речь к апофеозу, – И потому каленым железом должны выжигать любые признаки разложения в собственной среде. Кое-кто считает, что ему не писан наш армейский устав. Что он может, в нарушение приказа, удирать по ночам из части, приятно проводя время за пределами казарм, где даже во сне солдаты стоят на страже интересов родины. Более того, кое-кто считает возможным осквернять память боевого товарища, да еще – старшего по званию, заводя сразу после его гибели интрижки с его же невестой… Бывшей, конечно…

Рик быстро посмотрел на Агнессу. Та, не глядя на него, тихо отрицательно покачала головой. Рик сразу успокоился. И даже улыбнулся.

– Мы, солдаты, привыкли к прямоте, – уже рычал Монкада, – А потому, этот кое-кто стоит перед вами. Рядом со своей ветреной подружкой. Имя ему – Шестьсот Седьмой! Я не отрицаю: в целом он отличный солдат, хороший сержант, но устав един для всех. Так же, как и соглашение с жителями города, по которому те не должны лезть в дела моей армии! Мой лучший майор умер, не выдержав вести об измене любимой! И я это считаю вмешательством!..

Рик тихо затрясся. Со стороны могло показаться, что он рыдает. И он, действительно, едва не плакал. От смеха.

– Но я – мягкий человек. Это вам сказали бы все расстрелянные по моему приказу. Никто из них не мог бы пожаловаться на строгость наказания. Ведь всем известно, что бы сделали с виновным в этой ситуации в войсках Директории. Поэтому Шестьсот Седьмой и сеньорита Агнесса приговариваются административному наказанию – в общей сложности к ста ударам плетью. В интересах дамы потерять сознание при первом же ударе. Тогда остальные достанутся тому, кто этого заслужил больше. Привести приговор в исполнение!

Рик в ярости сжал кулаки. Но он был бессилен против этой машины, что уже закрутилась и тянет его позорному итогу. Он в ужасе посмотрел на Агнессу. В глазах той появились слезы.

Перед строем, приветливо приподнимая черную шляпу и сдержанно кланяясь стоящему на балконе генералу, неспешно прошествовал доктор Торкис Эшли. Он подошел к приговоренным, пощупал им пульс, заглянул в зрачки Агнессе… Рик краем глаза увидел, как тот что-то незаметно сунул в руку девушке. После этого доктор отошел в сторонку и смиренно присел на скамеечке.

Рика и Агнессу довольно грубо потащили к деревянному брусу, заставили опуститься на колени и принялись приматывать к нему вытянутые руки.

Теперь оба были точно напротив друг друга, и руки их соприкасались, связанные одной грубой пеньковой веревкой…

– Агнесса! – прохрипел Рик и, подавшись вперед, изогнувшись, о плечо с треском сорвал с себя маску, – Я должен был сделать это раньше…

Агнесса смотрела на него, не узнавая по-прежнему. Да и как можно было узнать человека, который дважды прошел через пластическую мясорубку?! Но тут на миг соединились их взгляды. Просто взгляды – безо всяких стекол…

– Ты… – выдохнула Агнесса, – Это ты…

– Да… – эхом отозвался Рик, – Это я…

Секунды хватило, чтобы они, глядя друг другу в глаза, все поняли. Все, что надо было сказать когда-то, что не было сказано и уже, наверное, никогда не будет…

Агнесса быстро сунула в руку Рика маленький предмет.

– Это ампула, – быстро сказала она, – Доктор дал. Разгрызи – и не будешь чувствовать боли…

– А ты?…

– У меня есть…

– Эй, что, черт возьми, происходит?! – прорычали рядом, – Верните ему маску на место!

Маску грубо напялили на лицо, но Рик уже успел взять в рот маленькую стеклянную ампулу. Равнодушно, словно жевать стекло было обычным для него делом, он разгрыз ее и высосал горьковатое содержимое. Стекло он сплюнул прямо в маску. Он глянул на Агнессу. Та улыбалась, улыбалась немного жутковатой сумасшедшей улыбкой обреченного на муки человека.