Читать книгу - "Retrum. Когда мы были мертвыми - Франсеск Миральес"

Если не встречаешь смерть как невесту, придется познакомиться с нею как с палачом.

— Густаво Тимон —

Минут через двадцать или, быть может, чуть позже мы уже стояли перед воротами кладбища Викторианской эпохи. От него веяло каким-то запустением. Впрочем, скорее всего, это впечатление своим происхождением было обязано той дурной славе, которую этот район приобрел именно в последние годы.

Даже в путеводителе было сказано, что название «Кенсал-Грин» частенько мелькало в прессе в хронике криминальных происшествий. Порой здесь происходили самые настоящие перестрелки. Так, например, в ноябре 2001 года пятеро посетителей, сидевших на террасе одного из пабов в этом районе, получили тяжелые ранения, когда трое неизвестных в масках открыли беспорядочную стрельбу по заведению. Два года спустя неподалеку от этого места были найдены трупы семилетнего ребенка и его отца. Обоих убили выстрелами в голову. С тех пор цепочка насилия, совершавшегося в этом районе Лондона, не прерывалась.

В общем, данное место, несмотря на всю мою любовь к кладбищам, я никак не мог назвать безопасным, и ночевать здесь, с моей точки зрения, было бы по меньшей мере неразумно. Впрочем, учитывая тот факт, что метро уже закрылось, другого выхода у нас не оставалось.

Как и предполагала Алексия, на территорию кладбища мы проникли без особого труда. Один из секторов ограды был несколько ниже, чем все остальные. Алексия даже не забралась на него, а легко, по-кошачьи влетела на гребень стены. Оттуда она протянула мне руку, и с ее помощью я тоже сумел забраться на каменную стену. Мы огляделись и одновременно спрыгнули на дорожку, шедшую вдоль ограды. Дожди, постоянно идущие в Лондоне, превратили эту тропку в своего рода водосточную канавку.

Впрочем, в ту ночь над городом мертвых ярко светила почти полная луна. Было жарко, так что перспектива провести еще одну ночь на свежем воздухе нас с Алексией не пугала. Гораздо неприятнее было бы ночевать в полицейском участке, попадись мы сейчас на глазах охране, и еще хуже — повстречаться с местными вандалами, которые, как я читал в путеводителе, частенько заглядывали сюда по ночам.

Кладбище в этот час было пустынным и выглядело в лунном свете почти заброшенным. Это впечатление создавали поваленные могильные памятники, ставшие жертвами корней деревьев, растущих вокруг. Алексии всегда нравились подобные романтические пейзажи, и вид этого почти заброшенного погребального парка привел ее в полный восторг.

Мы прошли в глубь кладбища и в изумлении остановились перед участком, на котором почти не осталось целых захоронений. Могилы были вскрыты, а склепы и памятники практически полностью разрушены. Судя по густому плющу, покрывавшему эти руины, чудовищноенадругательство над гробницами произошло не в последнее время, а много лет назад.

— Я читала, что это кладбище сильно пострадало от немецких бомбардировок во время Второй мировой войны, — завороженно разглядывая развалины, произнесла Алексия. — Как ты думаешь, мы видим следы тех бомбежек?

— Вполне возможно. Только мне кажется странным, что родственники покойных не восстановили памятники или хотя бы не привели в порядок сами могилы.

— Может быть, у них просто никого не осталось?

— В каком смысле?

— Допустим, здесь были похоронены те, кто умер, не оставив наследников. В конце концов, во время войны всякое бывает. Порой люди погибают или пропадают целыми семьями.

Чтобы не попасться на глаза охране, мы старались держаться подальше от главных аллей кладбища и передвигались в основном по узким проходам между могилами, явно проигрывавшими сражение с сорняками и кустами, буйно растущими повсюду.

Убедившись в том, что забрались в самый глухой уголок этого города мертвых и что нас здесь, скорее всего, никто не увидит, мы выбрали себе в качестве ложа большую каменную плиту, поросшую мхом. Ничего иного, что походило бы на кровать, кладбище Кенсал-Грин предложить нам не могло.

— Мы, кстати, не накрасили себе лица, — заметил я.

— Нет, оставим это на завтра, — возразила Алексия, — Сегодня у меня нет ни малейшего желания брататься с покойниками, вне зависимости от того, кто лежит под этой плитой.

— Чего же тогда тебе хочется?

— Заняться любовью прямо здесь и сейчас.

Алексия жестом попросила меня подождать ее и скрылась из виду за ближайшим высоким памятником.

Восхищенный такой перспективой — столь далеко мы на кладбище еще никогда не заходили, — я весь горел от страсти. Дожидаясь Алексию, я поспешно разделся и сидел совершенно голый на могильной плите, мягкой от слоя мха, покрывавшего ее.

Чтобы хотя бы немного успокоиться, я попытался сосредоточиться на луне, висевшей почти в зените, и стал искать знакомые кратеры на ее поверхности. В серебристом свете моя кожа приобрела какой-то странный молочно-белесый оттенок.

Алексия вернулась к нашему ложу тоже обнаженной, тотчас же бросилась ко мне, осыпала ласками и поцелуями. Там, в этом саду смерти, мы и предались прекрасному танцу жизни.