Читать книгу - "Солнце цвета льда - Дмитрий Казаков"

– Давай сагу, что ли, – сказал Ивар, глянув на Арнвида. – А то скучать начнут от дури великой.

– Я могу рассказать, – неожиданно вмешался хэшан.

– Ну, давай, – согласился конунг, – только иди сюда, на нос, чтобы тебя было всем слышно…

Шао Ху занял место рядом с конунгом, а когда поклонился вновь, тот смог разглядеть пятна на предплечьях. Те оказались рисунками, похоже, выжженными на коже – на одной руке скалил зубы могучий тигр, на другой извивался бородатый дракон с жемчужиной во рту.

– Однажды, блуждая по земле магадхов, Блаженный остановился в брахманской деревне Эканала, что в Дакхинагири, – начал хэшан. – Как раз наступила пора сева, и в пятьсот плугов…

Дружинники слушали непонятную историю с удивлением, оторопело моргали. Шао Ху, похоже, не очень волновало, понимают его или нет, интересно кому или нет, он словно исполнял некую обязанность, но исполнял хорошо, рассказывал живо, говорил на разные голоса.

– Ничего не понял! – заявил Арнвид, когда хэшан закончил. – То есть он жратву выкинул, и это хорошо?

– Ничтожный объяснил недостаточно четко, – Шао Ху поклонился. – Но истолковать сутту можно следующим образом: брахман символизируют непроснувшуюся душу, что готова…

Ивар послушал-послушал, и отправил хэшана вместе со старым эрилем на корму – пусть там обсуждают непонятное, раскладывают по кусочкам непознаваемое, и болтают о всяких мудреных вещах, а простым воинам и даже ему, конунгу, от излишнего умствования один вред.

Забудешь, с какого конца за меч браться, и о том, что по сторонам глядеть надо.

Некоторое время доносились обрывки спора, когда затихли, Ивар в беспокойстве глянул – не уморили друг друга мудреными байками? Но обнаружил, что бритоголовый в оранжевой рясе и лысый в полотняной рубахе сидят рядом, и оба тычут пальцами в кусок то ли белой ткани, то ли очень тонкой бересты.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы жрать не просило, – буркнул конунг с облегчением.

Переночевали на пустынном берегу, а утром отправились дальше.

У очередного города им наперерез двинулась джонка, украшенная флагами с драконьей мордой. Когда подошла ближе, над бортами показались воины, под солнцем искрами загорелись наконечники многочисленных стрел.

Но Шао Ху вышел на нос драккара, прокричал что-то и развернул длинный свиток из тонкой «бересты», называвшейся, как уже знал Ивар, бумагой. Закачалась огромная печать на толстом шнурке, и на джонке с драконами принялись опускать луки. Развернувшись, она пошла в сторону, а затем и вовсе двинула обратно к причалам.

Кое-кто из дружинников заворчал недовольно, но Ивар испытал лишь облегчение – не хотелось тратить время и силы на мелкие драчки, ведь ханьцы не враги, настоящий враг засел дальше на западе…

Городков и деревень стало меньше, на берегах появились леса, к воде выходили дикие звери, косули, кабаны.

Несколько раз видели развалины крепостей, а на следующий день проплыли мимо настоящего мертвого города – с полуразрушенными стенами, желтыми пнями башен, пустыми улицами.

– Что здесь было такое, интересно? – спросил Ингьяльд, на лице которого отразилось желание выскочить на берег, облазить развалины, все изучить, пощупать, заглянуть в тайные уголки.

– До предков нынешнего Сына Неба, да пребудут с ним боги долголетия, землями Чжунго правила династия Сун, – невозмутимо сказал Шао Ху, – еще ранее – династия Тан, а перед ней на престолах сидели владыки династии Младшая Хань, и здесь находилась их южная столица…

– А династии Бздынь, Вонь и Хрень когда были? – поинтересовался Нерейд, но хэшан и бровью не повел.

– О таких не ведаю, – ответил он.

Сидевший у руля Гудрёд тревожно вскрикнул, и Ивар обнаружил, что от близкого берега к ним идут лодки. Ну, точно, отвлекся, позволил очаровать себя рассказами о древних правителях, и едва не проворонил нападение.

А что нападение – видно за версту, вон в лодках блестит оружие, веслами орудуют рьяно, так что брызги летят.

– К бою! – рявкнул Ивар, сердясь сам на себя, и выхватил из ножен клинок.

В лучах здешнего солнца, плоского и желтого, он сверкнул победным огнем, словно обдали золотой краской. Дружинники загомонили, повскакали на ноги, раздался стук, с каким открываются крышки сундуков, и лязг кольчуг.

Свистнула первая стрела, впилась в борт, вторая ткнулась в схваченный Ингьяльдом щит. Бритоголовый хэшан сделал неуловимое движение рукой, и словно взял из воздуха третью, сломал и выкинул за борт.

Ивар подумал, что спутника им и вправду навязали опасного, но ближайшая лодка подошла вплотную. С нее полетели не только стрелы, а еще и веревочные лестницы с крюками, и стало не до отвлеченных мыслей.

Перерубил одну лестницу, уклонился от брошенного снизу топора.

– Одину слава! – завопили на корме, и конунг обнаружил, что там в борт ткнулась еще одна лодка.

Длинные, верткие посудины окружали драккар, словно акулы раненого кита, по лестницам лезли оскаленные полуголые люди, все в татуировках. Сверкало оружие, доносились воинственные вопли и визг, такой пронзительный, будто в схватке сошлись коты целого города.

Ивар сшиб самого шустрого пирата, тот свалил еще одного, но на борту обнаружился третий, маленький и верткий, как обезьяна.

– Чистое Небо! – завопил он, бросаясь на конунга с двумя прямыми мечами.

Завертел легкими клинками с бешеной скоростью, но могучий выпад отразить не сумел, не хватило сил. Меч легко пропорол не защищенное доспехами тело, вышел со спины, а конунг стряхнул мертвеца с лезвия, обернулся к следующему врагу, вооруженному большим мечом.

Увидел, как сражается Ингьяльд, прикрывая бывшего наставника, как палица Кари плющит головы и ломает кости. Обнаружил, что Шао Ху не забился под лавку в страхе, как положено умнику, а голыми руками отбивается сразу от троих, и вовсе не собирается уступать!

Хэшан вертелся, словно оранжевый вихрь, уклонялся и атаковал, его кулаки так и мелькали. Трое пыхтели, сопели, тыкали мечами, но попасть не могли, а сами время от времени получали чувствительные удары.

Вот один вылетел за борт, у второго повисла переломанная рука, третий согнулся от тычка под дых…

Ивар так загляделся, что едва не пропустил удар, остановил в последний момент. Длинное изогнутое лезвие распороло рубаху на плече, там стегнуло болью, теплая струйка побежала на грудь.

– Одину слава! – закричал он, чувствуя, как от бешенства раздуваются мышцы.

Прыгнул вперед, ударил противника так, что у того изо рта выплеснулась кровь. Услышал яростный рык Кари, понял, что берсерк впал в боевое безумие, священную ярость, которую дарует избранным сам Отец Ратей.

– Чистое Небо! – закричали вновь, но на этот раз скорее со страхом, чем с боевым задором.