Читать книгу - "Инкубатор для вундерваффе - Анатолий Матвиенко"

— Без компа сможете?

— Да, сэр. Займет несколько недель и точность будет ниже на десять процентов.

— Формула Эйнштейна?

— E=mc2, сэр!

— Кончился заряд в бластере, нужно изготовить хотя бы самое примитивное оружие. Ваши действия?

— В зависимости от местных условий, лук или арбалет, сэр!

— Обратите внимание, господа, — обернулся Голдберг к старожилам. — Наш юноша умеет и знает намного больше, чем любой местный Да Винчи или Ньютон. Он не гений, но все уже придумано до него. Он обучен импровизировать в полевых условиях. Верен Миссии, сегодня блестяще это доказал. Пятерка десантников — наш лучший кадровый резерв. Спорю, Джонс, вы даже не всех их знаете по имени?

Джонс засопел.

— Сведя актив с пассивом, считаю, что наш банк имеет положительный баланс и отличный рейтинг. Кстати, не пора ли нашему «святому» пророку на небо?

— Зачем?

— Ваш имидж, преподобный, требует огромного расхода лекарств на перманентное чудо исцеления. Все, пока Фарбиндастри здесь не откроем, антибиотики только для себя.

— Даже лучше. Вы не поверите, как меня утомили эти толпы прокаженных, которых я мало что лечу, даю им обслюнявить мои ноги!

— Итак. Готовим ваше вознесение. Назначайте кого-нибудь из наиболее преданных учеников, кого еще в Ницце готовили, парижским папой. Делайте ему рукоположение, а дальше он сам остальных, и так по цепочке. Еще оставляете преемника на место заведующего Францией. Каждого следующего заведующего изберет Госсовет и лобзает папа. Потом назначайте какое-нибудь место подальше от города, чтобы отвадить их от Парижа, всех благословили — и на платформе вверх до посинения. На все про все — дней десять максимум, лекарств жалко.

— Чем я займусь после вознесения?

— Если у коллег нет другого предложения, думаю, вам надо поручить внешние сношения. Во-первых, нам нужен мир с Англией и Испанией, пока нет боевого флота и некого посадить на трон из наших протеже. Потом надо как-то лавировать со Швецией, она и так ревниво следит за подъемом Нидерландов. Желательно, чтобы шведы, русские и поляки, как и в прошлом сценарии, еще лет сорок разбирались между собой. Если вмешиваться, то помогать русским, их страна нам нужна сильная, с ресурсами по добыче для нас полезных ископаемых. Не забудьте представить себя же как советника пророка по иностранным делам.

— Обязательно.

— Я беру на себя бизнес ван Наагена. Раджа, вам перепадает вся химия и электроника нашего бедного Анджея. Родригес, вас одного признают драгуны Единого, за вами армия и безопасность. Ли, вы не правовед, но зато хорошо знаете воздействие слова на людей. Джонс — юрист, не откажет в помощи. На вас законотворчество. До вознесения святой должен утвердить конституцию, остальные законы введем сами. Мазовецки, как единственный, кто работал в сфере образования, с вас Парижский университет. А также Амстердамский, Берлинский, Лондонский и Московский. В некоторых из стран уже есть университеты и академии? Посмотрите, чем занимается Французская академия. Нужны университеты Единого, где будут преподавать высшую математику, физику уровня хотя бы конца девятнадцатого века, более современная их убьет, химию, в общем, готовить кадры для промышленной революции. Мохаммед, готовьтесь, вам достанется флот. Нурлан, мы так и не начали работать с колониями, что случилось, Нурлан?

— Олег умер. Я сейчас… — Через минуту медик вернулся крайне встревоженный, барабаня пальцами по компу. — Его тело исчезло.

— Тоже галакт?

— Нет. Вроде нет. В саркофаге газоанализаторы, никакого выброса газов. Кто-то открыл крышку, отсоединил его от аппаратуры. Датчики все упали на ноль, я тогда и заявил, что он умер. Собственно, так и есть, тело поддерживалось искусственно, без медкомплекса он труп, мозг необратимо поврежден еще раньше.

— Камеры?

— Возле медоборудования нет, как назло. Датчики движения показывают нас в палатке, четверых солдат на периметре, какое-то шевеление у саркофага, вот я бегу, и все. Кто-то похитил тело за пару секунд — причем вор не из этого мира — и ушел в другую вселенную. Зачем такие сложности из-за одного покойника?

— Ой вей, в нашем уравнении появилось еще одно неизвестное, — констатировал Голдберг. — Но так как мы ничего о нем не знаем, действуем, как решили.

Само собой получилось, что он стал неформальным лидером Миссии.