Читать книгу - "Туман - Диана Курамшина"

Повисла немая пауза, похожая, на описанную Гоголем в «Ревизоре». Граф Толстой не скрывал своего недовольства, а Пётр Акимович безмолвно, словно рыба на берегу, открывал и закрывал рот, не зная, как ответить на столь вопиющее заявление. Дело в том, что ещё в самом начале бала я рассказала господину Исупову о своём посещении госпиталя, и что Семён Матвеевич сам упоминал губернскую больницу, вполне ясно намекая мне о возможном переводе.

Мы же с Екатериной Петровной и Марией застыли, как фигуры в Летнем саду, с непониманием переглядываясь друг с другом.

Что же такое произошло за эти несколько дней, что так разительно изменили его отношение ко мне, и всей ситуации в целом?

– И какие причины вам мешают, милостивый государь? – спросил губернатор раздражаясь.

– Видите ли, Ваше превосходительство, намедни я получил письмо, от господина Виллие, с подробными указаниями, касаемо госпожи баронессы. Она должна на практике подтвердить многие свои знания, а посему я должен буду периодически предоставлять отчёты об оной деятельности в академию. Потому покорно прошу меня простить, но сие никак не возможно, если барышня будет практиковать в больнице.

Всё это майор произнёс с напускным смирением, в которое, в прочем, никто из присутствующих не поверил.

– Мадмуазель Луиза, я надеюсь вы уже сможете приступить к своим обязанностям в понедельник? – спросил он улыбаясь.

И почему Яков Васильевич не может оставить меня в покое даже тут? Да, мне пришлось искать возможность давления сверху, чтобы преодолеть предубеждение и твердолобость медицинской верхушки, нежелающей видеть женщин в своих рядах. Но ведь я доказала собственные знания, и готова была подтверждать их работой с больными. Так зачем ставить меня в такие неудобные и весьма компрометирующие условия? Они хотят вынудить меня отказаться от практики?

Возмущение и злость настолько поглотили меня, что я не сразу расслышала слова Екатерины Петровны.

– И как же вы видите исполнение этих самых обязанностей, когда она будет единственной барышней во всём вашем госпитале? Как вы собираетесь обеспечить защиту её репутации? Её доброго имени?

– Госпожа Гурская, я поставлен блюсти здоровье вверенных мне солдат и офицеров Его Императорского Величества, а не честь губернских барышень. Увы, у меня есть прямое указание начальства, которое я не смею нарушить. Вы же знали все эти условия ещё в Петербурге, чем же вы недовольны сейчас? В ваших силах было оспорить его там.

– Есть ли какой-либо запрет на сопровождение госпожи баронессы? – раздался за моей спиной голос Павла Матвеевича.

– Вы хотите, чтобы за ней целый штат нянек шествовал по госпиталю? – спросил майор язвительно.

– Ну зачем же нянек. Насколько мне известно, мадмуазель Луизе предлагали наладить в больнице работу младшего медицинского персонала, – «провидец» с вопросительным взглядом повернулся к вице-губернатору. Тот усиленно закивал головой. – Думаю будет возможно организовать несколько барышень-мещанок, готовых обучаться у госпожи баронессы. Так мы обеспечим ей не пустое сопровождение, а создадим «образовательный процесс». Думаю, это будет хорошим решением вопроса.

Вокруг все согласно загомонили. Больше всех такому простому и элегантному решению радовался, как ни странно, господин Исупов. Аким Петрович довольно серьёзно отнёсся к своему покровительству и сильно за меня переживал.

Немного подумав, Семён Матвеевич признал подобное предложение вполне разумным.

– Но надеюсь вы освободите барышню от ночных дежурств. Я слышал все ваши врачи делают это вне зависимости от чинов.

Как оказалось, Витольд Христианович тоже был тут. Привлечённый нашей колоритной компанией, он решил тихо присоединиться, подняв вопрос, о котором мы даже не вспомнили, оглушенные первым отказом.

Увидев направленные на него воинственные взгляды, майор рассмеялся и сообщил:

– На этот счёт распоряжений не поступало, так что я думаю мы можем сделать для госпожи баронессы исключение, предоставив ей в этом вопросе снисхождение.

Раздался всеобщий вздох облегчения. Воспользовавшись возможностью, господин Сушинский заговорил с губернатором о каких-то продовольственных закупках, и мы поспешили отойти, дабы, не ровен час, не оказаться замешанными в этих «войнах».

– Я тут имел возможность пообщаться с несколькими офицерами из госпиталя, – сказал Павел Матвеевич, когда мы достаточно удалились, – такое послушание указаниям из столицы имеет под собой довольно весомые основания. Оказывается, майор protégé^[126] Якова Васильевича. Они познакомились под Аустерлицем^[127], где Виллие лицезрел Семёна Матвеевича так сказать «в деле». Потом он оперировал вместе с ним на полях некоторых сражений. И с тех пор лейб-хирург старательно продвигал своего ставленника. Так что господин Сушинский будет чётко придерживаться поставленных ему задач.