Читать книгу - "Корни гор. Битва чудовищ - Елизавета Дворецкая"

Асвальд остановился в двух шагах от Хродмара и поставил ногу на каменную ступень, где уже стоял щегольский башмак Хродмара с красными ремешками и узорами из бронзовой проволоки. Как два стража, как два резных разукрашенных столба, они стояли на пороге Медного Леса, непреклонные и полные решимости не сдвинуться и не пустить другого.

– Ты знаешь, конунг, что это – мое дело! – не сводя глаз с Асвальда, произнес Хродмар. – Ты знаешь, что я связан с квиттинской ведьмой жизнью и смертью. Если кто-то из нас хочет получить хоть каплю удачи – первым должен идти я!

– Уж не знаю, чем ты связан с той ведьмой, но люди говорят разное! – отчеканил Асвальд. Его зеленые глаза сверкали злым кошачьим блеском, и даже кожа на шее стала подергиваться по-кошачьи. Он скорее согласился бы превратиться в камень на этом месте, но не позволил бы Хродмару пройти первым. – Тебе тут не слишком повезло, вот ты и обещаешь удачу другим. А я был здесь и вернулся не с пустыми руками. Первым пойду я! Квиттинг обещан мне, а не тебе, и право биться за него принадлежит мне.

Асвальд знал, что идет на явную ссору, но не боялся ее и не сдерживал себя, как раньше. Хоть до драки – но больше он не будет уступать дорогу конунгову любимцу. Хватит! Но если Торбранд конунг и сейчас поддержит Хродмара… не пойду дальше! Ни шагу! И пусть проваливается вместе с квиттинской ведьмой и всем этим трижды проклятым полустровом!

Торбранд конунг перевел взгляд с одного на другого, подумал. Да, каждый из них имеет право. Он верил в удачу Хродмара, но Асвальду предстоит владеть всем этим… А горы Медного Леса молча ждали.

– Первым пойду я, – спокойно сказал Торбранд конунг.

Слова вырвались едва ли не раньше, чем их уяснило собственное сознание. И лишь шагнув на широкую каменную плиту мимо застывших, точно и впрямь окаменевших Асвальда и Хродмара, Торбранд конунг понял, что был прав. Медный Лес ждет его, а не их.

И его действительно ждали. С вершины одной из ближайших гор, прямо напротив перевала, за ними следила высокая молодая женщина в коричневом плаще, неподвижная и похожая на один из стоячих валунов. Она вышла из этих камней, и ее глазами смотрели сами камни. Ее сероватое лицо застыло, и ветер не мог пошевелить даже прядь тяжелых распущенных волос. Только взгляд жил напряженной и страстной жизнью. С вершины горы она отлично видела, как длинная лента человеческого потока переливается через вершину перевала и ползет вниз, в Пеструю долину. Издалека войско походило на исполинскую змею: отдельных фигурок нельзя было различить, и только оружие поблескивало, как чешуйки Мировой Змеи*, несущей смерть всему живому.

Где-то среди этих чешуек таился тот, кто был ей нужен. Хёрдис не могла рассмотреть его, но чутье говорило: он пришел. Последние остатки тепла своей остывающей крови она отдавала ожиданию и сейчас трепетала, как ящерка, почуявшая солнечное тепло. Он приближался, тот, кто отдаст ей назад потерянное ею.

С каждым мгновением нетерпение Хёрдис возрастало: ей хотелось соскочить со скалы и бежать туда, где среди неразличимого людского потока скрывался Торбранд конунг. Сердце дрожало в груди, кровь закипала, но Хёрдис стояла неподвижно. Она знала: стоит приблизиться с этой муравьиной реке, как муравьи станут людьми, и она заблудится среди них, как в лесу. Нужно ждать. Битва просеет их, как золотоискатель на своем деревянном лотке промывает мокрый песок. Когда поток жизни и смерти смоет и унесет простые человеческие песчинки, та единственная золотая крупинка заблестит на дне.

Если бы Хёрдис повернула голову, она увидела бы, что с севера в Пеструю долину втягивается другое войско, двигаясь навстречу первому. Оно было не таким упорядоченным и ровным, все время распадалось на отдельные кучки и отряды и напоминало скорее широкую волну, чем поток. Бросали блики наконечники копий, умбоны* щитов, начищенные бронзовые нашивки на коже доспехов. Человеческие фигурки во множестве мелькали меж деревьев, кустов и камней, казалось, что сами валуны и стволы тоже движутся, увлеченные общим потоком, что воины выходят из деревьев и камней, чтобы идти на врага, и их так много, так бесконечно много…

Впереди шли двое, и одного из них, со множеством рыжих кос, Хёрдис знала. Он нес на плече золоченое копье, ярко сверкавшее на солнце. Казалось, что рыжий поймал руками живую молнию. И он первый вышел из-за скалы и встал лицом к Ступенчатому перевалу.

На вершине перевала, где остался до конца общего спуска Арнвид Сосновая Игла со своими людьми, вдруг закричали, рог затрубил: опасность! Но и сам Торбранд, шедший впереди всех, уже увидел людей в другом конце долины. Их насчитывалось еще не так много, но первые ряды входили в долину все глубже, а темный человеческий поток за их спинами не прерывался, а лился и лился из-за скал. Мелькнуло жутковатое чувство, что он будет бесконечен, что Медный Лес так и будет изливать поток воинов, как подземный источник воду. Уж не морок ли это? Прищурившись, Торбранд различал фигуры в кожаных доспехах и грубых плащах, в меховых колпаках вместо шлемов. Лица издалека казались одинаковыми. Это свартальвы, это тролли… это ожившие камни Квиттинга!

– Не отступать! Держать! – обернувшись назад, крикнул Торбранд, и его приказ, повторяемый многими голосами, полетел по цепочке назад к вершине перевала, к Арнвиду ярлу. – Всем стоять!

«Мировая Змея», ползущая вниз, замедлила ход и постепенно остановилась; человеческая волна колебалась, как вода, медленно отстаиваясь. Хвост «змеи» задержался на вершине. Теперь фьялли и южные квитты стояли вдоль всего склона на широких каменных ступенях, один отряд над другим, и сверху смотрели на приближение врага. Весь перевал ощерился клинками, хотя прямой необходимости в них еще не было.

– Скала мертвых, – сказал Вигмар Лисица и перебросил копье с одного плеча на другое. – Посмотри!

Ингвид Синеглазый не ответил, обшаривая перевал внимательным взглядом. Ступени, полные людей с напряженными лицами и оружием наготове, представляли жутковатое зрелище.

– Вон Гримкель, – негромко заметил Ингвид. – Видишь его? На сей раз не прячется за чужими спинами.

– Они хорошо встали, – одобрил Вигмар. – Меня, конечно, никто не учил водить в бой целое войско, но, по-моему, они сейчас не слишком способны биться. Надо прибавить шагу: подойдем, пока готовы только первые ряды. Мы будем резать первых, а там будут спускаться новые, и… Ну, трубить «бегом»? – Он приподнял руку и вопросительно глянул в лицо Ингвиду, уже готовый сделать знак трубачу с рогом.

– Нет. – Резким движением Ингвид остановил его. – Так нельзя. Сначала мы должны говорить с конунгом.

– С каким еще троллем мы должны говорить? – Вигмар злобно нахмурился. Эти знатные ярлы вечно что-нибудь придумают! – Ради какого тролля терять такую возможность? Ты же видишь!

Но Ингвид замедлял шаг.

– Ты не понимаешь. – Он посмотрел в сердито-недоумевающее лицо Вигмара. – Перед битвой вожди должны говорить друг с другом. Так принято, так было всегда. Иначе Один…

– Послать друг друга к Хель они должны, да не словами, а делом! – яростно перебил его Вигмар, не дослушав про Одина. Его желтые глаза сверкали такой острой злобой, что Ингвиду стало не по себе: мелькнуло ощущение, что рядом с ним стоит конунг троллей, не склонный следовать человеческим обычаям. – За два года не наговорились! Когда они разоряли мой Север, они ни с кем не говорили! Когда они ломали ворота усадеб… А я сидел в лесу, как заяц, сидел, потому что со мной было шесть мужчин, два раба, три женщины и два младенца! Я, может, в первый раз хочу дать им в морду, а ты еще с какими-то правилами лезешь!