Читать книгу - "Гнев Божий - Вера Крыжановская"

– Женщина? Я так и думал. Язык их – на погибель человечества! Но мы отклонились от главного предмета нашего разговора, от Супрамати, которого вы любите, не разбирая, старый ли это Супрамати или новый, – произнес Нарайяна со смехом.

– Ох, я желала бы, чтобы был новый. В этом случае ничто не помешало бы ему любить меня, если бы мне удалось завоевать его сердце,- вздохнула Ольга.- Но, к несчастью, это – старый маг, супруг Нары.

– Но если это – прежний, то подумайте, как он должен быть стар. Вам должно быть страшно любить его, – лукаво заметил Нарайяна.

– Стар он? Да вы еще старее его, и притом вы – воскресший мертвец, – сердито возразила ему Ольга, раскрасневшись.

– Я? Мертвец? Протестую, и многие дамы могут удостоверить, что я «живой», а личность моя доказывает, что ваша авторша XX века оказалась только пророчицей, просто предсказавшей наше существование, – воскликнул Нарайяна, притворяясь серьезно обиженным.

Ольга очень побледнела.

– Умоляю вас, простите мои глупые слова. Теперь вы рассердитесь и не захотите помогать мне. Она готова была заплакать.

– Нет, я всегда снисходителен к хорошеньким женщинам и готов забыть ваши оскорбительные слова. Но как, на самом деле, могу я помочь вам?

– Скажите, Нара очень ревнива?

– Гм! Какая женщина не ревнива!

– Но она не может же отказать ему в отпуске, если он его потребует? Ведь это – закон, – оживляясь, воскликнула Ольга.

– Черт возьми, это идея! – воскликнул Нарайяна, забавляясь таким исходом. – Подождите-ка, милая моя барышня, у меня тоже явилось блестящее соображение. У Супрамати, видите ли, есть начальник, маг Эбрамар…

– Эбрамар? – перебила его Ольга. – Не тот ли это, что спас Нару, когда она была весталкой и ее замуровали живой? Про это ведь тоже сказано в той книге.

– Ну, знаете, эта ваша дама XX века была поразительно точна. Да, это – тот самый Эбрамар. В то время он не видел в любви смертного греха, да я уверен, что и теперь, несмотря на свое высокое достоинство мага, трижды увенчанного, он не откажет вам в любезности.

Итак, пожалуй, я помогу вам вызвать Эбрамара. Я дам вам волшебное зеркало, молоток, диск и одеяние с магической гирляндой, необходимые для вызывания, а затем научу нужным формулам. Пусть будет, что будет!

Эбрамар – единственный, кто может добыть Супрамати отпуск и, может быть, тогда тот вас и полюбит… Есть же у него, в самом деле, обязанности относительно своих современников…

– Как мне благодарить вас за громадную услугу, оказываемую мне? – благодарила Ольга, горячо пожимая руку Нарайяны.

– А когда вы дадите мне эти предметы, когда научите формулам для вызывания? – дрожа от нетерпения, добавила она.

– Как только приготовлю все необходимое. А найдется ли у вас уединенное место, где вы могли бы в одиночестве и посте приготовиться к столь важной церемонии.

– У меня есть недалеко от города маленький домик с садом; место очень уединенное, а живет там один старик сторож, так что я могу пробыть там, сколько понадобится.

– Отлично. Я вас предупрежу, когда будет нужно, а пока последний совет: никогда не говорите никому о ваших на наш счет предположениях, основанных на старой книге XX века; из того могут произойти неприятности, которые вынудят нас немедленно отсюда уехать. Кому приятно быть предметом нескромного любопытства и смешных пересудов?

На этот раз тон Нарайяны был строгий, а взгляд так мрачен и повелителен, что Ольга окончательно смутилась.

– Если я молчала до сих пор, так и впредь буду нема, как рыба, – прошептала она, бледнея.

– В таком случае мы останемся добрыми друзьями, – ответил Нарайяна.

Чтобы развеселить молодую девушку, он рассказал ей неприятное приключение с Хирамом и его внезапный отъезд с вечера.

Удовлетворение, данное Ольге таким изумительным унижением человека, осмелившегося оскорбить ее, вернуло ей ее прежнее хорошее настроение; а так как она горела нетерпением поболтать с подругами о столь невероятном приключении, то новые друзья вышли вон из зимнего сада, который в это время стал наполняться гостями.

В одной из зал Ольга увидала Супрамати, но он был в обществе мужчин и они мирно толковали о политике. Поэтому она не подошла к нему, а присоединилась к своим приятельницам и целой группе дам, продолжавших оживленный разговор о странной новой болезни, постигшей бедного Ришвилля.