Читать книгу - "Обреченные стать победителями - Марина Ефиминюк"

– Не боишься подпортить реноме, разговаривая с клоунами? – по обыкновению на весь обеденный зал прокомментировала Тильда в нашем стане отщепенца.

– Я могу извиниться, – с непередаваемой спесью заявил Илай, давая понять, что извиниться-то он может, но мнения не изменит.

– Твои извинения что-то исправят? – буркнул Ботаник и сделал большой глоток медового хмеля, даже не заметив крепости, словно прихлебывал столовый отвар из сухофруктов.

– Сносной команды они из нас точно не сделают, и через месяц мы снова провалимся.

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Никому не хотелось думать об отчислении, которое неизбежно последует за провалом. Конечно, может быть, пронесет, если какая-нибудь команда напортачит сильнее нас пятерых.

– Но извиниться все-таки следует. Правда, Ведьма? – как всегда подруга ловко ввернула в разговор мое имя.

Я в это время подумывала заползти под стол, старательно избегала поворачивать голову в сторону Форстада и как-то по особенному остро ощущала, что наши колени соприкасались.

– Он прав, – через неприлично долгую паузу выдавила я. – Нам надо научиться взаимодействовать, потому что у меня нет никакого желания в следующем месяце собирать вещи и возвращаться домой.

– Мы прекрасно взаимодействуем, – принялся спорить Ботаник. – Сидим в притоне и взаимодействуем, а лучше бы устроили групповое чтение.

Я подавилась на вздохе.

– Ты же не имел в виду ничего… странного? – уточнила Тильда.

– Да ладно, ребят! – развел руками Флемминг. – Никогда, что ли, не участвовали? Все садятся в круг, зачитывают главы из книги, а потом обсуждают. Понимаете? Разговаривают, точку зрения высказывают! У вас вообще нет своей точки зрения?

На некоторое время за столом возникла странная пауза.

– Илай Форстад… – выразительно кивнул Бади, – излагай.

Каждый раз, когда Качок заговаривал, веско, коротко и обязательно по делу, мы удивлялись настолько, что переставали ссориться и нести чушь.

– На выходные спустимся в лабиринт, – объявил мажор. – Я договорился.

– Это запрещено! – возмутился Флемм.

– Ботаник, насколько я понимаю, единственная мышь, способная втихую донести на ближнего, от нас сбежала.

– А если нас поймают? – не унимался тот.

– Ты вообще никогда не нарушал правила? Попробуй. Мама далеко и не узнает.

Илай поднялся, но, прежде чем вернуться к друзьям, сдернул со стены рисунок об оранжерейном позоре. Никто не прокомментировал неожиданное нападение на картинку, но, по всей видимости, выводы сделали.

– Кстати, Эден, – обернулся он, – тебе идут.

– Что?

Его глаза смеялись.

– Волосы.

– Мажор, свали за грань, сделай милость, – немедленно ощетинилась я, впрочем, без обычного воодушевления. Этой своей переписанной начисто лекцией по мироустройству Форстад словно навел порчу: у меня решительно не находилось силы воли на него хорошенько разозлиться. Препираться без огонька было невесело.

– Я просто свалю за соседний стол, – предложил он.

– За грань!

– Ведьма.

Он посмел широко, открыто улыбнуться! И показался как будто симпатичным… Чур меня!

– Определенно мы о вас чего-то не знаем, – вздохнула Тильда, когда источник всеобщего раздражения наконец отчалил. – Мы твои друзья, Аниса, признайся, в оранжерее вы опозорились?

– Говорю же, это были не мы… не я! – окончательно запуталась. – Не мы, короче!

– Ну да, а Форстад сорвал листочек из любви к искусству, – хмыкнула подруга. – Я вижу вас насквозь. И не смей шутить, что у четырехглазых зоркость лучше!

По-моему, всем, кроме самой Тильды, было плевать из окон ректората, что она носила очки.

Ботаник по обыкновению проворчал нечто нелицеприятное об аристократах, под которых переписывают правила в старинной академии магии, и немедленно отхлебнул медового хмеля, напрочь забыв, что всю дорогу до таверны нудел, как сильно ненавидит мед, спиртное и «девичники». К слову, прикончить кружку напитка и тарелку цветной капусты, жареной в сухарях, это ему не помешало. Щеки зарумянились, взгляд подобрел, а кудри встали дыбом, словно беднягу чувствительно огрело магическим ударом.

Никогда бы не заподозрила в умнике любовь к азартным играм, но от медового хмеля в нем бурлила не только энергия, но и жажда приключений. Приятели Илая метали дротики в истыканную, видавшую лучшие времена мишень, туда-то нелегкая и понесла Ботаника. Бади он тоже вытащил то ли за компанию, то ли в качестве телохранителя. На тот случай, если игроки не захотят поделиться дротиками.

– Парни, мы пришли сыграть, – важно заявил Флемм.

Не знаю, что происходило у него в голове, но даже мне, следившей за вторжением в чужой поединок со стороны, инстинкт самосохранения нашептывал, что пора сворачивать дружеский девичник и дергать подальше. Лучше в сторону замка Дартмурт, но и подворотня, где можно спрятаться, тоже подойдет.

С Бади никто связываться не хотел. Парни уступили место, и Ботаник взял в руки дротик. Некоторое время он примерялся, прицеливался, водил плечами, разминал шею, а потом бросил! И не то чтобы не попал – не воткнул. Дротик печально шлепнулся на пол, и приятели Илая взорвались издевательским хохотом.

– Чего вы ржете? – прорычал Ботаник. – Я просто разминаюсь!

Следующим бросал Бади. Дротик вошел точно в «яблочко», как, впрочем, и следующий. Сжалившись над приятелем, он уступил место, но с разминкой у Флемма что-то опять не заладилось. Вторая попытка провалилась. Описав в воздухе дугу, оперенная стрелочка уткнулась в стену в локте от мишени. Старшекурсники взорвались аплодисментами.

– Ботаник, ты это сделал! Ты попал в стену!

– Почему позорится он, а стыдно мне? – задумчиво проговорила Тильда.

– Это и есть командный дух, – пошутила я. – Поздравляю, любимая подруга, ты его наконец ощутила.

Вдруг стало очевидным, что пока мы шушукались, девичник незаметно перерос в мальчишник и грозил переродиться в потасовку. От последнего наши «душевные» посиделки спасало только присутствие Бади. Понятия не имею, кто предложил дурацкую идею, чтобы проигравшие оплачивали счет победителей, но Ботаник, обладая даже скудными математическими способностями, мог бы и подсчитать, что останется в большом накладе, если дротики не долетят до мишени.

– По-моему, Флемма пора выпроваживать домой, – заволновалась я.

Однако он сумел справиться с простейшими вычислениями и оценил размер ущерба, поэтому заявил:

– Я с Бади!

– Качок стоит троих! – возмутился один из парней.

– Тогда я возьму в пару… – Ботаник бросил на наш стол взгляд, выбор был, мягко говоря, невелик. – Ведьму!