Читать книгу - "Путь Кассандры, или Приключения с макаронами - Юлия Вознесенская"

– Бабушка! Да мы с тобой и вдвоем справимся: я буду собирать ягоды, а ты – укладывать их в контейнеры. Вот только потом я должна буду вернуться в Лондон и навряд ли смогу помочь тебе с уборкой овощей и картофеля.

– Ты готова помочь с ягодами? Отлично! А на уборку овощей я потом как всегда приглашу женщин из деревни.

На другой день мы занялись ягодами. Бабушка тоже выбралась в сад и обирала кусты смородины, сидя в легком переносном кресле. Конечно, она сначала собирала ягоды быстрее меня, по потом, когда я перестала обращать внимание на всяких там жучков-паучков и перестала бояться, что из-под каждого куста на меня выпрыгнет лягушка или нападет змея, дело у меня пошло веселей. Кончилось тем, что бабушка должна была полностью заняться укладкой ягод на кухне, а на второй день к вечеру я так завалила ее ягодами, что мне пришлось тоже надеть передник и встать к кухонному столу.

За укладкой смородины и крыжовника на зиму у нас состоялся интересный разговор.

– У меня скоро будет гостья, – сказала бабушка, – и я хочу тебя подготовить к ее приезду. Она пробудет здесь несколько дней. Это русская монахиня.

– Монахиня? Разве в наше время бывают монахини?

– Да, на земле, слава Богу, еще есть монастыри и монахи, и добавила нечто таинственное, в своем духе: – А если бы их не было, то и Земли уже не было бы тоже.

– Почему же о них ничего не слышно? Я ни разу в новостях не видела ни одной монахини.

– Потому что сегодняшний мир воздвиг вокруг еще сохранившихся монастырей своего рода Стену отчуждения: монахи не являются полноправными гражданами планеты, они не могут ничего ни продавать, ни покупать, не могут пользоваться государственной электроэнергией и транспортом и лечиться у врачей.

– Так они вроде асов?

– Бот именно. Когда принятие персонального кода было объявлено обязательным для всех граждан планеты, они отказались принести присягу и поставить код на свои руки.

– Почему?

– Монахи считают, что персональный код – это печать Антихриста, пришедшего под видом Мессии погубить весь род человеческий.

– Какая глупость! Они молятся за весь мир и при этом не понимают, что Мессия пришел спасти мир?

– Они знают, что Мессия уже приходил именно с этой целью две тысячи с лишним лет тому назад, и имя ему Иисус Христос, – тут бабушка перекрестилась, а я как всегда внутренне содрогнулась от возмущения. До меня никак не доходило, как она, с ее умом, образованием и жизненным опытом, может носить в себе такие дикие предрассудки – веру и Бога и в какого-то Христа? Но я хорошо знала, что спорить с ней на эту тему было совершенно бесполезно.

– Неужели все христиане оказались такими фанатиками, бабушка, что отказались от нормальной жизни в пользу своего Бога?

– Многие не выдержали давления властей и приняли печать, чтобы не остаться без жилья, работы и хлеба. Даже некоторые священнослужители, в том числе архиереи, пошли па сделку с Антихристом, наивно полагая таким образом сохранить Церковь. Но монахи почти все отказались от персонального кода. Конечно, они не делали никаких политических заявлений, не выступали в средствах массовой информации, ведь они монахи. Они просто не являлись на пункты регистрации. Если ты помнишь, наш Месс не так уж уверенно чувствовал себя в начале борьбы за мировую власть. Уже была создана Единая мировая религия, но и другие церкви пока не были запрещены. Напротив, сразу после Катастрофы число христиан на земле резко возросло, и, чтобы не вызвать их осуждения и не потерять голоса на выборах, Лжемессия приказал оставить не принявших печать христиан и монахов в покос. Но постепенно большинство христиан вынудили согласиться на персональное кодирование, а непреклонных и монахов полностью блокировали. Монахи и монахини теперь официально объявлены асами, только не бродячими, а оседлыми. Из больших городов монастыри были изгнаны в дикие места якобы из-за нехватки жилья для пострадавших от Катастрофы. На них натравливали обезумевших от лишений и бед несчастных людей, множество монахов и священников были убиты при церковных погромах. В конце концов монахи должны были передать безвозмездно всю спою недвижимость правительству и уйти из своих монастырей буквально с котомками за спиной. Но мать Евдокия, которая приедет к нам погостить, монахиня из счастливой обители: ее монастырь находится в таком глухом уголке, что до них пока не добрались. Они уже больше ста лет живут в тихом местечке Франции, и никто, кроме православных, о них не знает.

– Как же они там существуют, если они отделены от мирового сообщества?

– У монахинь есть свое хозяйство: большой сад, огород – они выращивают овощи, держат пчел. Им помогают православные люди, снабжая их другими продуктами.

– И макаронами?

– Да.

– Уау! Теперь я все поняла!

– Сколько раз я тебя просила, Санечка, не издавать этих бессмысленных младенческих восклицаний! Впрочем, ладно… Теперь ты знаешь, детка, почему я просила тебя быть осторожной в этих поездках.

– И почему тебе так не понравились мои последние приключения. Да, теперь мне кое-что стало ясно.

– И ты не сердишься на меня?

– За что я должна на тебя сердиться, бабушка?

– За то, что я позволила тебе так рисковать собой. Ведь я отправляла тебя за макаронами, не сказав, что потом они будут переправлены монахам-асам.

– Бабушка! А я-то считала тебя самым справедливым человеком!

– А я несправедливо поступила с тобой, отправив тебя на дело, о котором ты не имела понятия?

– Нет, ты несправедлива сейчас, несправедлива к себе, когда говоришь, что ты меня «отправляла» за макаронами. В первую поездку я просто обязана была поехать вместо тебя: вспомни про свою «птичью клетку»! А во второй раз, честно говоря, я сама хотела ехать, чтобы проверить на Леонардо, на единственном молодом человеке, которого знала лично, а не в Реальности, свое женское очарование. И ведь проверила! Ты не можешь себе представить, бабушка, как я была закомплексована до встречи с Ромео и Леонардо. И еще, оказывается, приключения в жизни мне правятся больше, чем в реальности. У меня появилось такое чувство, бабушка, что я только теперь просыпаюсь от спячки и начинаю жить по-настоящему. И если причиной тому макароны, то отныне они объявляются любимым кушаньем Кассандры Саккос! Короче говоря, я не разделяю твоих убеждений, но хочу разделить твои заботы, дорогая ты моя, необыкновенная моя бабушка!

– Спасибо тебе, Санька… Ты даже не представляешь, какой камень ты сейчас сняла с моего сердца.

– Честно говоря, бабушка, я все время считала, что это какая-то макаронная контрабанда. Я ведь знаю, что существует черный рынок продуктов, косметики, нестандартной одежды и прочих вещей, которые не производятся пашей экономикой, и я думала, что ты… ну как бы…

– Спекулирую макаронами?

– Да, вот именно. И я думала, что это для того, чтобы сохранить побольше денег на своем счету; я знаю, что твои деньги – твоя свобода. А теперь я думаю, что ты очень храбрая. Когда я, помнишь, покупала еду для аса с собакой, у меня поджилки тряслись, а вдруг Надзор это заметит, и меня арестуют? А тут целый монастырь…