Читать книгу - "Ливиец - Михаил Ахманов"

Последнее, что было представлено в этом эпизоде – машины-»пауки», смешавшиеся с тороидами, длинные колонны испепеляющего огня, сверхзвездный свет аннигиляции и темный силовой экран, который сворачивался под напором света точно крылья бабочки.

«Третий и последний эпизод, – сказал Саймон. – Очень короткий, зато с моей эпитафией. Надпись на могиле такова: победителя нет».

В самом деле, нет. Пустота, а в ней – кружение облаков догорающей пыли, раскаленный газ и ни единого обломка. Оружие магонов не оставляло руин, только прах и пепел.

Да, эта старая-престарая Галактика знавала страшные времена…

«Впечатляет? – произнес Саймон будто бы над ухом; на этот раз он обращался прямо ко мне. – Жуткие, но такие величественные события… Масштаб титанов! Не жалеешь, что ушел из нашего Койна? Мы так славно поработали на Панто, Песалави и Бу-Банге… Хочешь вернуться, Андрей?»

Не хочу, мысленно ответил я. Не желаю копаться в чужом прошлом, когда в своем не счесть загадок. Ливийцы, дети пустыни, вот мой скромный удел! Народ, который исчез бы без следа, если бы египтяне не писали о нем в своих папирусах, не рисовали бы белокожих незагорающих воинов на стенах своих гробниц. Народ, не знавший письменности, не высекавший статуй, не строивший храмов и городов и потому промелькнувший бы тенью в земной истории, если бы не щедрость его соседей из нильской долины. Но все же они были пристрастны, как все соседи, и полагаться только на их суждения нельзя; надо все увидеть самому.

– Магистр просил сделать два запроса, – напомнил мне Сенеб. Казалось, голос его исторгнут из посмертной маски казначея Нехси. Чувство юмора? Или случайность? Воистину мой хранитель бьона тоже полон загадок!

– Слушаю, – вымолвил я и подмигнул казначею.

– Ответ на первый запрос: нет официальных данных о применении ловушки Григса. Ответ на второй запрос: теоретически ПТ-скачок двух взаимосвязанных психоматриц возможен, если одну из них рассматривать как дополнительный блок ментальных инструментов. Но в этом случае…

– Да?

– Вторая психоматрица не должна себя проявлять, чтобы не возникло раздвоение сознания. – Помолчав, Сенеб жалобно добавил: – Надеюсь, магистр не собирается участвовать в таком опасном эксперименте?

– Посмотрим. Для начала свяжи меня с Павлом.

Он оказался в своей комнате – видимо, туристский маршрут по Тенету был завершен. Мы приветствовали друг друга, затем я сказал:

– Кажется, вы собирались пропутешествовать со мной к ливийцам? Я обдумал такую возможность. Если вы согласны на роль ментального багажа…

– Согласен, – быстро произнес он.

– Сначала дослушайте. Это значит, что вы не получите тела, что нам обоим придется разместиться в мозге одного носителя. Контроль за всеми функциями организма будет, естественно, за мной. Вы сможете видеть моими глазами, слышать моими ушами – ну и так далее. Никакой активности и никаких вопросов, иначе есть риск, что мы оба станем шизофрениками. Временно, разумеется, но ничего приятного я в том не вижу.

– Кто не рискует, не пьет пива, – буркнул Павел. – Повторяю, я согласен. И если уж нам придется делить одну черепушку, не перейти ли на «ты»?

Предложение было разумным. Я уже вознамерился обсудить кое-какие детали нашего совместного проживания, как Сенеб сказал:

– Вызов, магистр. От Принца, нейрофизика из Койна Супериоров. Поставить его на очередь?

– Нет, соединяй!

Трудно сказать, что мною двигало. Боюсь, не слишком благородные мотивы; кажется, подсознательно я хотел уязвить Принца, напомнив ему о случае на карнавале. О том, что мой невероятный приятель, криптолог-психолог и инженер человеческих душ, никуда не делся, а пребывает на связи со мной и даже находится на небольшом расстоянии – от моего бьона до Пятиградья можно было добраться минут за двадцать без всяких Туманных Окон.

Фигура Павла, закрывавшая папирусные свитки и часть стены с древним оружием, сжалась, потеснилась, и рядом с ней появился Принц – как при прошлых наших встречах, с обручем на голове. К моему изумлению, его реакция была нормальной, если не сказать больше: мне он всего лишь кивнул, а при виде криптолога расплылся в любезной улыбке.

– Беседуете с вашим другом? Очень кстати! Я тоже хотел его видеть.

– Если не ошибаюсь, вы желали поговорить со мной наедине?

– Отнюдь! Бывает, что наши желания диктуются обстоятельствами, а они переменчивы. Рад видеть вас, Павел. – Он улыбнулся снова.

– А я уж как рад! – Ответная улыбка Павла казалась слегка кисловатой.

– Я в своем бьоне, – сообщил Принц, отодвигаясь, чтобы мы могли увидеть просторный зал, увешанный картинами. – Мое маленькое собрание, – он кивнул на стены, потом, приблизив одно из небольших полотен, пейзаж в великолепной нефритово-зеленой гамме, с гордостью добавил: – Великий Сиддо, подлинник, жемчужина коллекции… Но оставим эти любезные сердцу художества и обратимся к делам насущным. Не хотите ли посетить мою лабораторию? Оба?

Слишком Принц сегодня вежливый, мелькнула мысль. Что-то он про Павла выведал, что-то важное, такое, о чем неизвестно мне. Ну, посмотрим, посмотрим… Вдруг проговорится!

Я велел Сенебу настроить Окна должным образом, и через три минуты мы с Павлом очутились в зале, который больше походил на широкий и длинный коридор с высоким сводчатым потолком. Портал, из которого мы вынырнули, светился рядом с большим проемом, сквозь который открывалось эллиптическое пространство с мерцающим куполом и были видны дома, что поднимались террасами от зеленеющего внизу парка. Эта часть жилища Принца находилась в каком-то космическом поселении, может быть, у Земли или Венеры, а может, в созвездии Кассиопеи или Весов.

Коридор шел от внешней террасы, засаженной невысокими сине-зелеными марионами, в глубь орбитального комплекса. Сверху струился мягкий приглушенный свет, позволявший лучше рассмотреть встроенные в стены полотна, частью голографические, частью реальные, писанные красками – копии и несколько подлинников, залитых в прозрачный оксинит. Здесь висели исключительно пейзажи, и, судя по их содержанию, у Принца была страсть к горным хребтам, покрытым снегами вершинам, скалам, ледникам и бурным водопадам. Обозревая все эти сокровища, Павел вертел головой, и, заметив его любопытство, Принц начал пояснять тоном гостеприимного хозяина:

– Пик Император на Ронтагире, речка в ущелье Татта, Альгейстен, знаменитые гейзеры Ниагинги, хребет Трех Лун на Сальвадоре, а это – подлинник Сиддо! – альпийские луга на континенте Элизиум, Тоуэк. Я коллекционирую живопись с видами гор, на которые забрался – сам, без всяких технических средств, с мешком и посохом. Таких на сегодняшний день, – он окинул взглядом коридор, – сто сорок три, и места здесь хватит еще на сотню.

– Увлекаетесь альпинизмом? – спросил Павел, любуясь изображением снежного обвала, свергавшегося в пропасть словно серебряный водопад.