Читать книгу - "Московский клуб - Вадим Панов"

Канторщиком Звиад Зузинидзе стал не случайно — шестой ребенок небогатой семьи из Уруса почти не имел другого выбора. Можно было по примеру отца полжизни горбатиться на зажиточного родственника, чтобы на старости лет обзавестись небольшой лавочкой и кучей детей. Можно было попытаться окончить какое-нибудь училище, открытое корпорациями в Урусе, получить квалификацию и отправиться на Колыму, вкалывать на заводах верхолазов. Деньги там платили неплохие, но без образования подняться выше рабочего категории «С» и думать нечего. А учиться Звиад не любил, да и работать не желал. Куда больше его привлекали рассказы отца о гордых абреках, не пачкающих свои руки трудом. И вряд ли старый Шота Зузинидзе, аккуратно расстилающий молитвенный коврик пять раз в день, мог представить, куда заведут отпрыска его рассказы. Шота был честным человеком, искренне чтил Аллаха и жил по его заповедям. Он умер примерно за год до того, как Звиад прибился к «янычарам», не успел испытать позор. Впрочем, Зузинидзе-младший искренне считал, что сделал правильный выбор: пусть работают дураки, он сильный, он будет отбирать у них свою долю, кормиться их трудом. Вот дело для настоящего мужчины.

К семнадцати годам Звиад уже был десятником, имел деньги, уважение и хорошую квартиру. Примерно в этом возрасте он научился читать. В двадцать лет Зузинидзе стал беем, командовал от имени «янычар» небольшим районом Уруса и плевал, проходя мимо лавки брата. А еще через пару лет «янычары», бывшие молодежным крылом мощной канторы Ибрагима Файзуллина, поднялись против старших братьев. Это было в порядке вещей: Урус не мог вместить всех настоящих мужчин, атаки на другие территории Анклава заканчивались большой кровью — там своих мужчин было в достатке, поэтому приходилось периодически делить заново собственный пирог. Подобные бунты заканчивались по-разному: чаще старшим удавалось усмирить молодых волков, но бывало и так, что юная поросль показывала себя достойной сменой, и к Аллаху отправлялись учителя. Звиаду повезло, попытка его поколения оказалась удачной. Старого Ибрагима пристрелили в собственном доме, всех его родственников и верных людей безжалостно вырезали. Конкурентные канторы уже потирали руки: обычно победившая молодежь начинала грызню между собой и становилась легкой добычей, но были разочарованы. Зузинидзе обхитрил всех. Преданные ему канторщики атаковали «янычар» первыми, провели несколько блестящих операций, и когда конкуренты пришли в себя, то увидели не междоусобную войну, а пусть небольшую, но хорошо организованную кантору. Кантору Звиада Зузинидзе.

Разумеется, Звиад потерял несколько районов, контролировавшихся раньше Ибрагимом, зато уцелел и вошел в компанию канторских вождей, как равный. А районы он потом вернул, даже с лихвой — звериная хитрость помогала Зузинидзе с выгодой использовать все вспыхивающие в Урусе войны. Его кантора процветала, и уже начали поговаривать, что скоро Урус объединится под единой властью, но ведь для этого нужны деньги, много денег. Нужно перекупить канторщиков-конкурентов, нанять бойцов, вооружить их, обеспечить прикрытие. Распределенные примерно поровну доходы в Урусе не могли обеспечить какой-либо одной канторе серьезного преимущества, потому Звиад и принял предложение Ассоциации.

— Безы на пожаре болтались?

— А как же, — подтвердил Шамиль. — Вынюхивали все, да что толку? Ломщики не дурные, гранат с напалстером накидали и концы в воду. Все сгорело к чертям. — Помощник хмыкнул. — Их квартира сгорела, да еще два этажа в придачу, убойная вещь — этот напалстер.