Читать книгу - "Багровая смерть - Лорел Гамильтон"

— Ты вообще всегда желаешь секса.

— Это тоже, — улыбнулся он. — Но мой психотерапевт говорит, что я больше не зависим от него.

— Ура, приятно слышать, — обрадовалась я.

— Я очень люблю секс, но теперь я исцелился от зависимости. Я думал, что меня ценили только за секс, поэтому я предлагал единственное, в чем я думал, что хорош, — секс.

Я тронула ту сторону его лица, что не была покрыта кровью и улыбнулась.

— Для меня ты значишь намного больше, чем партнер по сексу.

— Я это знаю; это тоже помогло мне во всем разобраться, — ответил он, накрыв мою руку своей.

— Как только мы почувствуем пробуждение ardeur, мы выйдем за дверь, — сказал Бобби Ли.

Я посмотрела на них с Каазимом. Они выглядели взвинченными. Я бы сказала, что ничто не может напугать этих двоих, но вот напугало.

— Вы же понимаете, что на самом деле я никого не превращала в секс-раба?

— А кто-нибудь из тех, у кого был с тобой секс, захотел это прекратить? — спросил Каазим.

— Да.

— После того, как ты получила ardeur в качестве силы?

Я начала было говорить, разумеется, но остановилась. Черт возьми, я думаю он был прав.

— Я не знаю. Я… думаю, нет.

— Тогда мы подождем снаружи, как только ты отпустишь эту особенную силу, — резюмировал он.

У меня не нашлось контраргументов, так что я прекратила спор. Несколько лет назад я бы спорила до драки или до второго пришествия, но психотерапия помогла мне понять, что иногда можно оставить все как есть. Я забила и позволила им встать возле двери, где они не могли увидеть, что происходит внутри ванной комнаты. Моя скромность была спасена.

11

Душ в нашей комнате был достаточно большим, чтобы вместить всех троих и место еще останется. В нем было множество насадок для душа; на самом деле вода шла со стольких сторон, что когда я был в нем одна, то включала часть из них. Ну ладно, я включала одну, но Натэниэл смотрел на душ иначе. Ему нравились все насадки для душа и так много барабанящей и струящейся воды, как только возможно. Он распахнул навесную стеклянную дверь, прошел внутрь и начал включать воду. Он даже не потрудился снять шорты. Он отрегулировал смеситель, чтобы вода была чуть прохладнее, затем встал так, чтобы холодная струя не попадала на него. Он дал воде стечь, возвращаясь к нам.

— На нас слишком много одежды, — указал он.

— Думаю, ты здесь единственный эксгибиционист, — сказала я.

Он покачал головой.

— Анита, дело не в эксгибиционизме. Мы здесь только втроем. Нормально, если мы увидим друг друга голыми.

Голос Дамиана был мягким и печальным, когда он произнес:

— Мы не видели друг друга голыми с той первой ночи, когда Анита связала нас с собой как слуг.

— Это не совсем так, — возразила я.

— Ты часто выдела голым Натэниэла, — сказал Дамиан и улыбнулся. — Все мы видели, как он бродил тут голым.

— Я оборотень. Никто из нас не любит одежду.

— Мика надевает одежду, выходя из комнаты.

— Это просто любезность, — с улыбкой сказал Натэниэл и поиграл бровями.

Я рассмеялась, частично от его подачи, а частично от чего-то, близкого к счастливому смущению.

— Остальные из нас ценят его предупредительность, — отметил Дамиан.

Я посмотрела на него, ожидая увидеть улыбку, но он был серьезен.

— Мика хорошо оснащен, но не пугающе велик.

Дамиан поднял бровь.

— Ой, да ладно, — сказала я.

— Анита, если ты думаешь, что Мика не пугающе велик, то слухи о том, что ты любишь по-настоящему хорошо оснащенных мужчин, должны быть правдивыми.

— О, это не слухи, — улыбнулся Натэниэл.

Дамиан кивнул.

— Я так и подумал.

Он выглядел гораздо более несчастным, чем должен быть от этих новостей.

— Я не зациклена на размерах, — сказала я. — Мастерство тоже имеет значение.

— Да, да, это точно, — подхватил Натэниэл, обнимая меня, и наши лица стали достаточно близки для поцелуя. Было бы романтичнее, если бы мы не были покрыты кровью, но возможность смотреть в его глаза с расстояния в пару дюймов делала это не таким важным, как могло бы. Он улыбнулся той откровенной улыбкой, которая говорила, что он думает о тех шалостях, которые может со мной вытворить. Это заставило меня улыбнуться в ответ с моей версией этого взгляда.

— Мне жаль, что я не соответствую, Анита, — сказал Дамиан.

Это нас испугало, и мы обернулись к нему, все еще обнимаясь.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я.

— Если ты имеешь в виду в сравнении с Микой, то никто из нас не может с ним сравниться, кроме, может, Ричарда.

— Поверь мне, Дамиан, в постели есть гораздо больше того, что мне нравится, кроме размера.

Он посмотрел в пол и сказал:

— Тогда мне еще больше жаль, что я разочаровал тебя в остальном.

Мы с Натэниэлом переглянулись. Он чуть пожал плечами и отпустил меня, чтобы я могла подойти и встать перед Дамианом. От моего прикосновения к его руке он вздрогнул, будто я причинила ему боль.

— Дамиан, ты… — я пыталась придумать, как это сказать, потому что если я недопоняла и скажу неправильные вещи, то я могу наградить его комплексом, которого у него еще не было.

Натэниэл помог мне:

— Ты думаешь, что Анита не вернулась к сексу с тобой из-за того, что была недовольна тобой?

Дамиан вроде как кивнул, все еще избегая зрительного контакта. Его зеленые глаза поднялись достаточно, чтобы увидеть мое лицо и то, что он увидел, заставило его всмотреться в меня. Должно быть, я выглядела настолько же удивленной, насколько чувствовала себя. Наконец я подобрала слова и сказала:

— Дамиан, я клянусь, что твое умение, или его отсутствие, или что-то еще в тебе не было причиной того, что я не рассматривала тебя как к любовника.

— Она не имела в виду, что у тебя мало умений, — объяснил Натэниэл.

Я взглянула на него и снова посмотрела на вампира перед собой.

— Нет, разумеется, нет.

— Тогда почему ты после всего отрезала меня от части своей жизни?

— Не знаю, кроме того, что почти подавляющим было осознать, что у меня есть вампир-слуга, а это должно было быть невозможным, и зверь зова, что могло бы произойти, только будь я вампиром.

— Помнишь, она, вообще не имела со мной секса в ту ночь, — напомнил Натэниэл.

— Ты еще несколько месяцев после этого не был моим любовником, — уточнила я.

— Почти год, — согласился он.

Дамиан выглядел потрясенным.

— Но к тому времени ты уже несколько месяцев жил с