Читать книгу - "Король Камней - Генри Лайон Олди"

Он больше не заснул.

Амброз сиднем сидел в шатре, пока утро окончательно не вступило в свои права. Снаружи царила тишина. Слуги ходили на цыпочках, маги дремали или притворялись, что дремлют. Братья, глумливо хмыкнул Амброз. Высокое Искусство! Может, оно и к лучшему, если мы все сдохнем? Воздух, тут нет сомнений, станет чище. Рядом, ткнувшись лбом в его щиколотку, чуть слышно вздохнула Эльза. Согласилась? Увидела дурной сон? Растение до тех пор, пока хозяин не примет другого решения, сивилла не могла – не должна была! – видеть снов. Что грезится пинии? Ольхе? Сосне над взморьем? И все-таки Амброза мучили темные подозрения. Чудилось, что упрямая шлюха, чей разум – жалкий блеск янтаря в серебре – чутьем прокладывает пути в будущее, отыскивая брешь в бастионах судьбы. Легавая сука взвыла бы от зависти, узнав о таком чутье. Амброз бы и сам не отказался. Будущее виделось магу на шаг вперед, не дальше. Забрать Око Митры, вернуться в башню с Циклопом и сивиллой; дальше все скрывалось в тумане.

– Камни, – громко сказал он. – Ну и что?

Ткань шатра глушила сказанное, превращая голос в труху.

– И на камнях растут деревья!

Ерунда, возразил разум. Гнилой пафос.

– Все, хватит!

Вскочив, Амброз начал одеваться. Он шел на свидание со знатной дамой – судьба, смерть, удача, как ни назови, но в знатности этим жеманницам не откажешь. Одеяния, привычные магам, уступили место наряду благородного дворянина. Атлас, бархат, парча. Штаны до колен, изнутри набитые паклей. Зеленые, как молодая листва, чулки-трико; клювастые башмаки с пряжками. Колет со складчатым, искусно гофрированным воротником. Голова покоилась на воротнике, как на блюде. Над ватными наплечниками, создававшими иллюзию телесной мощи, трепетали крылышки из плотного шелка. Живой человек? – статуя в дворцовой галерее. Сходство со статуей усиливал и наброшенный поверх кафтан – просторный, с шалевым воротом – и плащ на цветной подкладке, и берет с жестким околышем, похожий на нимб.

Взяв перчатки, Амброз повертел их в руках и сунул за пояс. Рядом устроился жезл, в навершии которого сиял крупный изумруд. Одежда придала королевскому магу уверенности. Раньше он расхохотался бы в лицо тому, кто осмелился бы намекнуть про зависимость Амброза Держидерево от вороха тканей. Сейчас же, после отвратительной драки с Симоном, после бессонной ночи, воняющей потом и мускусом, после разговора с Талелом, а главное, после Вазака, вызванного ко двору в обход самого Амброза… Пожалуй, и сейчас маг бы расхохотался. Да, в лицо кому угодно, хоть демону преисподней. Но в смехе крылась бы ущербная трещинка.

«Боюсь?» – спросил себя Амброз.

И ответил:

«Нет. Просто устал…»

Снаружи ярко светило солнце. Местами проклюнулась трава: робкая, клейкая. Добрый знак, подумал Амброз. Расправив плечи, он зашагал к башне. Наскоро оглядел свои ладони: все пальцы были правильной длины. И ногти – обычные. Добрый знак, еще раз подумал он. За его спиной, кряхтя и бранясь шепотом, выбирались из шатров братья по Высокому Искусству. Всклокоченные, в мятых одеждах, хмурые от недосыпа, забыв умыться, они молча брели следом. Над стайкой магов парила голова Н'Ганги, выпучив красные, кроличьи глаза. Каждому хотелось знать, что за сокровище выберет Амброз. По-хорошему следовало дождаться, когда конклав приведет себя в порядок и отдаст должное завтраку, потом обратиться к Максимилиану, чтобы Древний возгласил о начале наследования…

Плевать я на вас хотел, усмехнулся Амброз.

Я – первый.

Когда он приблизился к крыльцу, входная дверь башни отворилась – и навстречу вышел Циклоп. Голый по пояс, босиком, в одних холщовых штанах, он неприятно напомнил Амброзу Симона. Тощий, жилистый, Циклоп подпоясался темно-багровым кушаком, похожим на ленту запекшейся крови, и сунул за кушак жугало. У Амброза заныла печень. Замедлив шаг, он с изумлением разглядывал жалкий кусок металла: острие лопаточкой, кольцо, рукоять обмотана пеньковой веревкой. Великий Митра! Упрямец решил дать бой? Он что, хранил эту пакость все двадцать лет, в чулане? Сдувал пыль, смазывал от ржавчины; точил на оселке, с тоской вспоминая вольную бродяжью жизнь…

Слуга Красотки, даже не ученик, против Амброза Держидерево?

Жугало против жезла?!

– Не надо, – сказал Амброз. – Давай без подвигов.

За спиной шептались маги. Зажужжал рой пчел; в жужжании слышалось удивление. Высокое Искусство дивилось отваге верного слуги. Встать на защиту имущества мертвой хозяйки, преградить дорогу чародею, способному мановением руки скрутить тебя в бараний рог… Герой, утверждал шепот. Безумец. Покойник. И все это, как эссенция трех трав, в одном флаконе.

– Давай, – согласился Циклоп. – Как тебе спалось?

– Скверно.

– Видел сны? Добрые? Вещие?

– Нет.

– А я видел, – лицо Циклопа расплылось в улыбке. – Под утро.

Его лицо, подумал Амброз. Морщины, складки, бугры в углах рта. Кожа плотно обтянула острые скулы. Топорщится полоска усов. Лучи солнца; свет и тень от башни – они творят злые шутки, заостряя контуры, делая черты резче. Откуда я знаю его лицо? Из книг?! Нет, это сумасшествие. В памяти, левиафаном из пучины, всплыл толстенный фолиант с картами земель ближних и дальних. Еще почему-то – Шаннуран и легенда про Черную Вдову. Ночь, сказал себе Амброз. Бессонная ночь и возбуждение триумфа. Я отдохну, и мне перестанет мерещиться всякая бесовщина.

– Что же тебе снилось? – спросил он.

– Ты, – безмятежно ответил Циклоп. – Мы боролись, обхватив друг друга. Ты навалился сверху и пыхтел, как евнух на горной тропе. От тебя разило потом и благовониями. Я до сих пор отлично помню букет. Полынь, сандал, росный ладан. Чуть-чуть коричного масла. И пот грузчика. Мы были нагие. Я не сразу понял, что это не борьба. Сперва мне казалось, что я – Симон. Что надо держаться до последнего. Но вскоре выяснилось, что я – не Симон, и даже не я…