Читать книгу - "Практика - Наталья Самсонова"

— У нас эпидемия подсчета на пальцах? — заинтересовался Лий и пихнул в бок Верена, который, как и я до этого, что-то высчитывал, загибая пальцы.

— Почти, — улыбнулся алхимик. — Ягодку скоро забирать.

— Тебе еды мало? Сходил бы...

— Да нет, Ягодка — это имя. Мне Рысь химеру подарила, — перебил эльфа Верен. — А в прошлом году она попала под проклятье.

— Лагрим? — спросила Кариса.

— Нет, — Верен покачал головой, — дед сказал — не мое дело. Я еще и поэтому не хочу в семью возвращаться. Меня едва не убили, чуть не погибла Ягодка, и — не мое дело. Разве это правильно?

— Так может, можно что-то сделать? — спросила я, а сама подумала, что такого количества интриг и расследований мы банально не потянем.

— Я не хочу, давайте закроем эту тему? Есть мы, и все. А наследство, книги, редкие манускрипты... Будет нужно — добудем. Рысь, ты чего?

И я вспомнила о нескольких припрятанных сундуках с бесценными книгами — наследстве Лауры. Ракшас, если они испортились — я себе не прощу!

— У тебя зуб болит? — обеспокоенно спросила Кариса. — Клянусь, к здешнему целителю лучше не ходить.

— У меня есть Лигур, — отмахнулась я. — Ракшас, мне кровь из носу нужно отлучиться. Одной.

— Я могу перекинуть ваш поводок, — выразительно напомнила Кариса.

— Я помню. Беда в том, что «невесту» не потеряют.

— А если мы Лия тобой нарядим? — предложил Верен. — Он золотистый, тоненький, красивый — должно получиться. Только Элима предупредим, и он потаскает тебя-Лия по свиданиям.

Эльф смотрел на нас огромными, круглыми глазами и явно не понимал, когда его жизнь сделала настолько крутой поворот.

— Рысь, это настолько важно? — выдавил он.

— Могут погибнуть два сундука бесценных фолиантов, — трагично шепнула я.

И Верен припечатал:

— Лий, это важно. Знания не должны покидать мир!

— Ради знаний я готов на все, — уныло произнес Лий. — Но сначала устроим очную ставку Диамин и наших двух подозреваемых красавиц.

— Показания призрака не принимаются в расчет, — в тон эльфу отозвалась я. — Без подписи ответственного некроманта. А за этот ритуал нам что светит?

— Ничего хорошего. Да что за жизнь-то, а? — взвыл Лий. — Вина хочу и фруктов.

— Верен, вы с Рис сами доберетесь до комнаты? Мы распотрошим Элима на вино и сладости.

— Главное, принца с собой не тащите, мне в его присутствии неуютно, — проворчал Верен и картинно подставил Карисе локоть. — Милая леди, позвольте сопроводить вас к вашему жениху.

Я посмотрела им вслед и вздохнула:

— Тебе не кажется, что приворот ему все же аукнулся? Столько дам кругом, а он ни в одну не влюбился.

— Может, скрывает? — с сомнением ответил эльф. — Не спеши его жалеть. Он не знал, каково это, любить, так что, если его не дергать, то и страдать он не будет.

— Ты прав, — кивнула я.

Никакого принца мы искать не стали. Еще не хватало беспокоить без пяти минут главу государства из-за ерунды. Я просто бросила на Лия иллюзию, повторяющую черты принца, и невзначай бросила виночерпию: «Мы отдыхать изволим».

Не знаю, что подумал бедный мастер вин, когда я ухватила два тяжеленных кувшина и нагрузила ими «принца», после прихватила еще два и вышла.

— Знаешь, думаю, обойдемся без сладостей, — пропыхтел эльф. — Для Карисы у меня припасены леденцы, кому особенно захочется — возьмет у нее.

— Я бы не рискнула отнимать у нее конфеты, — усмехнулась я. — Но да, будем надеяться, что Вьюга притащит достаточно еды.

— Или сбегает еще раз.

— Это вряд ли.

До комнаты я успела проклясть свою жадность, но все же ни один кувшин не бросила. И уже когда оставалось пройти всего один коридор, я остановилась, поставила свою ношу на пол, прищелкнула пальцами, и кувшины поднялись в воздух.

— Лий, ракшас ушастый, ну ладно я, но ты-то как не сообразил?

Эльф только плечами пожал и повторил мой трюк.

— В Лесу порицается зряшное использование магии, — пояснил он. — Даже есть специальный длинный термин. У нас некоторые даже посуду руками моют. Но я не из таких.

— Жесть какая.

Когда мы пришли, уже был накрыт стол. Я восхищенно присвистнула:

— Дар, ты сколько раз на кухню сходил?

— Два, — пожал широкими плечами боец. — Если останется — не страшно, колдовать все умеют.

— На самом деле он прав, — мурлыкнула Кариса, — сегодняшний ужин был ужасен.

— Это называется «высокая кухня», — хохотнул эльф. — Бывает и хуже, по сезонам.

Я не участвовала в общей болтовне — мне вновь мерещились цветы. Их было много, они заполонили всю комнату и, готова поспорить, продолжали цвести в коридоре. Рука напомнила о себе затяжным болевым уколом.

Скривившись от боли, я услышала собственный голос: «Я приду, когда зацветет живокость». Ракшас, вот и пришло время платить за свои кольца. Что возьмет с меня тот таинственный ювелир и хватит ли сил рассчитаться — вопрос на миллион.

Поежившись, я потерла ладони друг об друга и тронула за плечо Карису:

— Ты можешь сейчас перекинуть? Поводок? Мне идти надо.

Волчица ошеломленно округлила глаза и прикрыла рот ладонью:

— У тебя глаза покраснели. Рысь, рассказывай, во что вляпалась!

— Рис, мне даже говорить тяжело — идти тянет. Посмотри, нас никто не слышит? Это магия. — Я глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила:

— Я все расскажу, когда закончу. Это не опасно. Мне нужно расплатиться, и все.

— Я умом понимаю, что тебя отпустить нельзя, — хрипловато выдохнула Кариса, — а не могу тебя остановить. Мысли путаются, руки опускаются.

Она быстро и ловко перекинула поводок с меня на собственное колечко и почти моментально потеряла ко мне интерес. Магия клятвы-проклятья в действии.

Я отошла к дверям и со стороны, будто из темной и холодной комнаты, посмотрела на веселящихся друзей. За столом пустовало место, мое место, но клятва-проклятье не давала заметить мое отсутствие.

В коридорах меня не замечали ни слуги, ни придворные. Я шла, изредка склоняясь, чтобы сорвать призрачную живокость, и гадала, что потребует от меня ювелир.

«Сначала в Академию», — вкрадчиво прошелестел Кигнус.

— Думаешь?

«Ты одна с ним не справишься».

Вот оно что, с ним еще и справляться надо? Ракшас побери старые тайны.

— Что ты с ним не поделил?

«Неважно».

А я, между прочим, рискую из-за этого «неважно». Но смысла тиранить Кигнуса не было — он мастерски игнорировал вопросы, на которые не хотел отвечать.