Читать книгу - "Один день тьмы - Екатерина Неволина"

— Как прошла поездка?

На Королеве сегодня были высокие сапоги?ботфорты, черные лосины и черно?белый корсет. Непокорные медно?рыжие волосы собраны в небрежный хвост, перетянутый черной бархатной лентой. Иногда, глядя на нее, думаю, что неплохо сойти с ума и изобретать себе всяческие сумасшедшие наряды. Ей они очень подходят, я даже позавидовала. Хотя смотрелась она, конечно, на фоне темной пещеры весьма экзотично.

— Отлично, — ответила я, не собираясь вдаваться в подробности. Королева уже переговорила с Ловчим и, безусловно, знала от него обо всем, что случилось. Я напряглась, ожидая, что придется давать длинные объяснения тому, что произошло между мной и Виолой.

— Я слышала, что ты все сделала правильно. Я тобой довольна, — милостивая улыбка, как раз такие королевы дарят своим верным подданным.

Не может быть! Неужели Ловчий не рассказал о том инциденте с Виолой? Не может быть!

От растерянности я сделала реверанс — совсем как при дворе старейшины Московского Дома. Но Королева не удивилась. И вправду, ей ли удивляться странностям других.

Я с интересом наблюдаю за Королевой и исподтишка даже копирую ее жесты, надеясь научиться думать так, как она. Она слишком увлечена идеей грандиозной войны, поэтому еще не замечает этого. Она вообще сочетает в себе несочетаемые вещи.

Сегодня к ночи резко похолодало и с неба повалил густой снег, как будто кто?то там распорол огромную пуховую подушку. Я опять смертельно скучала. Похоже, это становилось обязательной приметой последнего времени. Виола, которую мне пришлось вернуть из мира снов, боялась меня до дрожи и избегала оставаться со мной наедине, Ловчий в очередной раз отправился то ли на разведку, то ли навстречу новой группе диких, присоединяющихся к воинству Королевы, — мне об этом почему?то забыли доложить. В общем, помаявшись от скуки, я отправилась прогуляться и стала невольным свидетелем очень странного зрелища.

На холме, под серебряным снегопадом, танцевала женщина в летящих белых одеждах. Она кружилась и замирала, медно?рыжие волосы летели по ветру, в них вплетались снежинки и резвые ветерки. Я не сразу узнала Королеву. Она казалась сейчас очень мягкой, а еще ужасно древней — как эти камни у меня под ногами. И думалось, будто она танцевала здесь как минимум тысячу лет, с самого младенчества мира. А еще она пела. Тихо и протяжно пела на незнакомом мне языке. И ее песня, в свою очередь, вплеталась в ветер и в медленное кружение снежинок. Я чувствовала, что у нее и у зимы одна кровь. Быть может, она была той самой всадницей на белой лошади с алыми ушами, что студеной зимней ночью пугала одинокого путника где?нибудь в лесистых предгорьях Шотландии без малого тысячу лет тому назад.

Я словно воочию увидела перед собой выложенный крупными камнями очаг, над которым висит тяжелый грубый котел, и молодую женщину со струящимися по плечам косами, которая, склонившись над огнем, тихо напевает. Я даже смогла расслышать слова ее странной песни:

Моя тихая песня ветром,

Ветром северным в сердце стучится.

Одеяло мне поправляет

Белоснежно?седая волчица.

Проведет языком шершавым

По моим опустевшим глазницам,

А вокруг — только снег да вьюга…

Или мне это только снится…

Ей и вправду подпевал ветер… или сама песня была только завыванием и стонами холодного зимнего ветра… я никак не могла понять…

Миг — и наваждение миновало. Я снова очутилась на холме и смотрела на танцующую Королеву.

Сейчас я как никогда чувствовала древнюю силу Королевы, на миг мне захотелось склонить перед ней голову, признавая ее власть над собой. Перед моими глазами крупные снежные хлопья превращались в белоснежных оленей, преследуемых белыми волками, вслед за ними неслись полярные совы с распушенными перьями, и все это вертелось бесконечной каруселью.

И тут я словно почувствовала чье?то мягкое прикосновение. То, что прикасалось ко мне, не было холодным или теплым, злым или добрым — скорее уж равнодушным, всеобъемлющим, и тем не менее в нем ощущалась забота и поддержка.

«Я выбрала тебя по древней крови. Все будет хорошо», — прошелестел в голове бесплотный бархатный голос.

Это моя подружка?тьма пришла, чтобы утешить меня и вдохнуть в меня уверенность. И я улыбнулась.

В кармане джинсов что?то лежало и смутно беспокоило меня. Странно, раньше я не замечала, что там что?то есть.

Я залезла в карман и вытащила старую серебряную звездочку, всю в зазубренках, со сточенными от времени краями. Находка огнем обожгла мои пальцы и падающей звездой спикировала на свежевыпавший снег, прожигая весь снежный покров до самой земли. Я в недоумении посмотрела на руку. На ней четко был виден красный след ожога.

Не может быть! Это же та самая звездочка, которую дала мне старуха, вещь, принадлежавшая моим предкам. Как я могла забыть о ней? И как она не потерялась за время всех перипетий, а умудрилась долежать до сегодняшнего дня. Почему я нашла ее только сейчас и именно сейчас?

Боль словно привела меня в чувства, и я удивилась. С того самого дня рождения, когда за мной пришел Ловчий и я переродилась во тьме, мною словно владели какие?то злые силы. Я была будто слепая, словно это уже совсем не я, а кто?то чужой, захвативший мое тело. Как я могла позволить это? Что же я натворила за все это время?!

Я в ужасе схватилась за щеки руками. Мне хотелось закрыть глаза, а потом открыть их и убедиться, что все последние события — всего лишь дурной сон и всего кошмара просто?напросто не было! Как хорошо было бы проснуться сейчас рядом с Артуром в маленьком белом домике на берегу моря…

Что со мной произошло?! Я присела над выжженной в снегу ямкой и, глядя на тусклый белый металл, впервые за долгое?долгое время захотела заплакать… Но не смогла. Слезы больше не подчинялись мне, будто и тело, вслед за душой, перестало мне принадлежать.

— Что со мной происходит? Мама! — позвала я отчаянно и безнадежно.

И в тот же миг сердце мое пронзила боль, а сознание помутилось.

Вокруг меня было нежно?голубое небо. Мне даже казалось, что оно мягкое, как одеяло, — стоит только дотронуться пальцем. Я сидела в уютном кресле?облаке, а напротив стояло еще одно, такое же, кресло. В нем была моя мама. В точности такая, как она мне снилась.

— Здравствуй, — она улыбнулась мне ласково.

А я не могла говорить: в горле стоял тугой комок.

— Бедная моя девочка, — сказала мама, и я, вскочив с кресла, уткнулась головой в ее колени. — Бедная моя девочка, — повторяла мама, нежно гладя меня по голове. — Тебе сейчас очень трудно. Ты заблудилась и попалась в ловушку.

Я чувствовала прикосновения ее пальцев, такие легкие, как будто руки мамы были сотканы из воздуха. А еще вокруг расстилалось небо и ровный солнечный свет, тоже мягкий и ласковый. Я не знала, где нахожусь, но впервые за долгое время чувствовала абсолютное и беспредельное счастье… или нет, такого яркого и мощного счастья я не ощущала еще никогда. Это оказалось прекраснее всего, что только можно представить. И еще мне было тепло. Впервые с тех пор, как я… как со мной случилось несчастье. Оказывается, я все время жила в арктическом холоде. Иногда меня согревала только чужая кровь, но ненадолго.