Читать книгу - "Сезон охоты на ведьм - Сергей Иванов"

– Выходит, вы вообще тут ни с какого бока? – недоверчиво усмехнулся расследователь. – А кто ещё, по-вашему, мог бы её убить?

– Откуда мне знать? У Алисы обширный круг знакомых… был. И почти ни с кем я не пересекался.

– Ну да, «я не я, и хата не моя». На вашем месте, подследственный, следует быть разговорчивей, иначе не пришлось бы потом кусать локти!

– А что вы хотите знать? Мне лично Алиса не мешала жить. Тем более я не стал бы над ней измываться, даже если б собрался насиловать. Это сделал больной либо мститель, а я не подхожу ни под одну категорию.

– Намекаете на мужа? – поинтересовался допросчик. – Конечно, у него-то была причина для мести!..

– Намекаете на меня? – спросил Вадим. – Причины не было, разве подозрения. Но позавчера он её поколотил, а по-вашему, может нормальный мужчина избить женщину?

– Собственную-то жену? – хмыкнул старший сыскарь. – Ещё как!

Обернувшись, Вадим внимательно в него вгляделся.

– А убить? – спросил он вкрадчиво. – К тому же зверски?

– Ладно-ладно, – заволновался расследователь. – Не увлекайтесь, подследственный!

– Ну конечно, вопросы здесь задаёте вы.

– Именно. – Он пошелестел на столе бумагой. – Хорошо, пока это оставим – есть и другие вопросы.

– Я слушаю.

– При обыске у вас обнаружены фант-книги.

– Не из числа запрещённых.

– Но программа, программа!.. Они ж туда не входят?

– И что?

– Как? – удивился чиновник. – Разве не ясно?

– Насколько понимаю, вы должны доказать нарушение закона? – предположил Вадим. – Так покажите тот закон, который я нарушил хранением этих книг. По моим сведениям, его ещё не издали.

– Во даёт! – не сдержался толстяк, явно злорадствуя над допросчиком.

– Похоже, Смирнов, вы ещё не прониклись серьёзностью положения, – нахмурясь, заговорил тот. – Злодейски убита ведущий диктор Студии, один из рупоров народной власти. При этом выясняется, что её близкий сосед и, так сказать, приятель находится в скрытой оппозиции к строю, хранит и даже пропагандирует не одобряемые властями опусы, посещает подозрительные секты, ведёт, судя по всему, распутный образ жизни, слоняется где-то ночами, а иногда и вовсе пропадает на день-два. Знаете, на что это походит?

– На то, что коварный сей «приятель» более пятнадцати лет, с первого дня знакомства, лелеял мысль заткнуть упомянутый рупор, год за годом кружил вокруг, втираясь в доверие, и наконец отчебучил это – совершенно по-идиотски, не позаботясь об алиби. Очень убедительно, правда? Можно даже психо-базу подвести: мол, ежели слишком долго чего-то желать, не мудрено и сорваться, наломать дров, – по-человечески это так понятно!.. Кстати, я не оставил подходящих улик, вроде кровавых отпечатков или кухонного ножа?

– Довольно! – сорвавшись с тона, расследователь хлопнул ладонью по столу. – Я вижу, вы тот ещё фрукт! Как говорится, «враг матёрый и опасный» – так пусть вами и занимаются репрессоры.

Подмахнув заготовленную бумаженцию, он резко подвинул её на край стола, затем ткнул пальцем в «подследственного» и распорядился:

– Сопроводить!

– Наверно, и при старом режиме вы очень старались, – поднимаясь, заметил Вадим, – раз теперь такой идейный. Кажется, я даже наблюдал вас – в агитаторах. Желаю, чтобы вам воздалось по заслугам!

– Увести! – крикнул чиновник.

Сыскари подобрались, по виду став и вовсе близнецами, несмотря на разницу в сложении, – и тут же принялись за дело. Старший, по-прежнему злорадно скалясь, шагнул к Вадиму и сноровисто прищёлкнул к его запястью стальной браслет, намереваясь, видно, как более массивный, поработать при нём каторжанинским ядром. Второй, как менее ленивый, прогулялся к столу за сопроводиловкой.

– Ты и дальше будешь умником, верно? – пробурчал первый доверительно. – И не наделаешь нам лишних хлопот?

– Может, вас отнести? – огрызнулся Вадим. – Тогда я же и сдам вас репрессорам, идёт? Им-то без разницы, лишь бы больше!

– Хо-хо…

Всё-таки в глубине души Вадим, наверно, питал иллюзии насчёт неких высших законов справедливости, благодаря которым безвинного человека нельзя закопать совсем – конечно, если он сам не сломается. Потому, а также из болезненного любопытства (надо ж поглазеть на этих деятелей вблизи!) он позволил себя впихнуть в душную каталку сыскарей да ещё с обеих сторон стиснуть потными, дурно пахнущими тушами и так доставить на печально известную базу репрессоров, из коих он уже знал нескольких и даже имел случай лицезреть их легендарного босса, некоего Бондаря – громадного ражего мужика, весьма нелепо смотревшегося в парадном кителе.

Последнее время эта весёлая организация быстро набирала силу, всё больше смахивая на инквизицию либо на приснопамятный НКВД, тоже не стеснявший себя в выборе средств. Самое забавное, что даже в терминологии репрессоры взяли на вооружение эту словесную эквилибристику: от «козней пособников дьявола» до «происков врагов народа». И теперь стало не очень понятно, на кого, собственно говоря, они ополчились: на пресловутых поработителей-федералов, как задумывалось вначале, или на мифического Врага всех людей, злоумышлявшего по своей природе. Мало-помалу в разоблачительные речи репрессоров всё гуще вплеталась мистика, и эта белиберда, как ни странно, никого не удивляла, будто горожан уже излечили от естественного недоверия к властям, а критически поглядывать наверх умели теперь считанные единицы.

Ощущая сквозь одежду плотные массивы Вадима, сыскари чувствовали себя неуютно и с преувеличенным оживлением обменивались впечатлениями о вчерашней попойке, на которой, судя по всему, они недурно взбодрились, а заодно и просадили едва не по недельному окладу, полагавшемуся каждому блюсту в добавление к пайку. Через замызганные окна Вадим безразлично поглядывал по сторонам, прибавляя сыскарям беспокойства. То ли они опасались его приятелей-крутарей, о которых могли вызнать через обширную сеть осведомителей, то ли ожидали, что сам Вадим попытается разорвать их голыми руками, как сотворил со своей злосчастной подружкой.

-Ах, Алиса, Алиса! – снова нахлынуло на него. Предупреждал же: якшайся с разбором!.. И вновь Вадим подавил тоску, отстранился, хотя с трудом и не сразу. Не до переживаний сейчас – самому б выкарабкаться.

Несмотря на страхи сыскарей, их дребезжащий колёсник благополучно докатил до унылого серого здания (так и прозванного – Серым Домом), которое большинство горожан старались обходить за квартал, и через сумрачную подворотню, после недолгого объяснения с привратными, въехал на просторный брусчатый двор, неожиданно пустынный и голый.

Сюда-то крутари вряд ли б сумели прорваться, даже если бы очень постарались, – однако у сыскарей не прибавилось спокойствия, скорее наоборот. Теперь они старались говорить вполголоса и уж лишнего не болтали – только по делу. Торопливо вытолкали Вадима из машины, подвели к одному из внутренних подъездов, перед которым тоже пришлось объясняться с угрюмой стражей. Внутрь сыскарей не пустили, да они и не стремились, с явным облегчением передав задержанного паре молчаливых верзил в униформе, на чьи физиономии даже Вадим не мог взирать без содрогания, – и тут же ретировались от греха.