Читать книгу - "Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев"

По левую руку от правителя Иргамы скучала интолья Хидра – его жена, молодая смуглянка с золотым венцом на голове в форме пальмовой ветви. Иргамка по крови, она больше напоминала тех жарких неутомимых женщин, которые живут в странах, сопредельных с Ночным морем. Ее лицо было в меру натерто свинцовыми белилами и красками, а губы подведены красной охрой. Черные шелковистые волосы, поднятые на затылок, обнажали точеную шею в алмазном ожерелье с притягательной родинкой и, уложенные изящными завитками, оставляли полуоткрытым высокий красивый лоб и маленькие ушки с гранатовыми серьгами. Поверх тяжелой плавы, скрепленной изумрудными застежками и усыпанной драгоценностями, Хидра накинула на плечо легкий белый платок, который, по мнению ее подруг, должен был оттенять ее смуглую кожу и подчеркивать красоту больших черных, как ночь, глаз.

С другой стороны от Тхарихиба, на отдельной скамье в виде головы буйвола, расположился его младший брат Хавруш в пышном головном уборе из перьев касандры, в просторных многоцветных одеждах. Несмотря на необычайные размеры этой скамьи, огромные бедра Хавруша упирались в инкрустированные серебром подлокотники, и он чувствовал себя несколько стесненно.

Шум на площади нарастал. «Слава Слепой Деве, слава Солнцу!» – кричала толпа. Площадь уже заполнилась до отказа, но народ всё прибывал. Одни распевали песни и гимны, другие танцевали с мечами и факелами в руках, третьи играли протяжные мелодии на иргамовских трубах. «Слава Тхарихибу!» – кричали люди у дворца. «Да процветает Хавруш, наш мудрый Верховный военачальник!» – раздавались не менее громкие возгласы.

Тхарихиб удивленно посмотрел на брата, но тот лишь пожал плечами: не могу же я им запретить?

– Хавруш, ты подаришь мне вон того цинита? – спросил восьмилетний мальчик, стоящий у решетчатого окна и с любопытством наблюдающий за происходящим.

– Зачем тебе настоящий воин, Нэтус? Разве тебе не хватает твоей игрушечной армии? – отвечал Хавруш самым мягким медовым голосом, на который только был способен.

– Мои воины сделаны из дерева, поэтому они не настоящие. Я хочу вон того лучника, который выше всех ростом. – И мальчик показал пальцем в сторону площади.

Хавруш, только что найдя удобное положение для своих ягодиц, вынужден был приподняться, чтобы увидеть воина, о котором говорил мальчик.

– Нэтус, этого лучника нужно кормить, нужно ему платить, и ему необходимы доспехи и стрелы. А цинитов, вырезанных из дерева, можно просто положить на ночь в ящик. Это удобнее.

Мальчик на мгновение задумался, потом сердито подбоченился, выставив вперед ножку.

– Мама, – обратился он к Хидре. – Скажи Хаврушу, чтобы он подарил мне того лучника. Иначе я буду сердиться…

Повернув голову к Хаврушу, женщина гордо вздернула подбородок и сверкнула глазами:

– Хавруш, вправе ли мы отказывать будущему интолу? Или ты считаешь, что наш сын не может позволить себе всего одного лучника?

Нэтус кивнул и вызывающе посмотрел на Верховного военачальника. Тот лишь промямлил что-то и тут же распорядился позвать цинита. Через мгновение рослый воин появился на галерее.

– Как тебя зовут? – спросил Хавруш суровым тоном.

– Зваргус, – отвечал ничего не подозревающий лучник.

– Это твой новый начальник, Зваргус. Будешь ему во всем подчиняться, – сказал Хавруш, указывая глазами на Нэтуса. – И берегись, если мальчишке что-то не понравится! Умрешь в страшных муках…

Лучник не совсем понял, чего от него хотят. Он приуныл и неуклюже поклонился.

Между тем на Могильной площади начали разворачиваться события, которые по старой традиции предваряли начало казни. Сначала в людские массы врезались копьеносцы и бесцеремонно растолкали толпу, проложив дорогу к казнильному месту. Уставший от долгого ожидания народ радостно взревел.

– Смерть авидронам! – раздались возгласы.

Под звуки иргамовских труб на площади показалась тяжелая повозка, окруженная воинами. Люди неистово закричали, многие вскинули мечи и кинжалы. Самые отчаянные бросились к повозке, изрыгая ругательства, и копьеносцам стоило немалого труда удержать толпу. Тех, кто всё же прорвался, встретили меченосцы, которые не церемонились с наглецами. Один из безумцев получил рукоятью меча по голове, упал на землю, истекая кровью, и тут же оказался под копытами мохноногих тяжеловозов, тянувших повозку. Толпа охнула и в ужасе отпрянула.

– С вашего места видно, что там произошло? – взволнованно спросила Хидра одного из присутствующих знатных иргамов.

– Ничего страшного, рэмью. Просто кто-то из зевак попал под лошадь.

Хидра ахнула и поднесла к носу ониксовый флакончик с благовониями.

– Успокойся, прекрасная Хидра. Просто одним негодяем стало меньше, – произнес иронично Хавруш. – Теперь, по крайней мере, его не надо кормить. Пусть малая, но польза для страны.

Женщина бросила в его сторону презрительный взгляд.

– Легче прокормить миллион бедняков, чем тебя одного, Хавруш, – отвечала она язвительно.

Останавливая перепалку, в разговор вступил Тхарихиб:

– О жена моя, как можешь ты так говорить о кровном брате моем, сыне того же отца и той же матери, что и я? Разве не знаешь ты, что я люблю его всем сердцем и готов ради него на любые жертвы? Разве не ведаешь ты, сколько сделал он для Иргамы силою своего меча и сколько ему еще предстоит сделать?

Хидра потупила свои большие глаза.

– А ты, мой брат? Разве не знаешь, как дорога мне эта женщина? Или хочешь меня обидеть?

– Я? – замахал руками Хавруш.

– Любишь ли ты, так же, как люблю я, мою маленькую жрицу?..

Тхарихиб осекся, невольно назвав Хидру так, как называл ее только наедине, на любовном ложе, и все, кто слышал это, вспомнили давнюю историю, которая была известна каждому массилумусцу, но которой не было упомянуто ни в одной летописи. Дело в том, что до того, как стать интольей Иргамы, Хидра имела другое имя и служила жрицей в храме Слепой Девы. Помимо прочего, в ее обязанности входило дарить свое тело мужчинам, участвовавшим в некоторых храмовых обрядах.

Однажды, будучи еще наследником, Тхарихиб, не привыкший отказывать своим прихотям, вместе с подвыпившими друзьями из знатных семей втайне принял участие в таком обряде. Жрица, которая удостоилась любви будущего интола, была красива и темпераментна и показалась ему, может быть, под действием разогретого и смешанного вина, желанной до безумия…

Через несколько дней, придя в себя после продолжительного пиршества, которое последовало за приключениями в одном из храмов Масилумуса, Тхарихиб почему-то вспомнил о черноволосой жрице и почувствовал вновь сильное желание. Он приказал доставить жрицу в Солнечный дворец, царское жилище иргамовских интолов, и много дней тешил себя ее ласками. С тех пор она и поселилась во дворце, став интольей Иргамы.

В том, что женой интола стала бывшая служительница храма Слепой Девы, вроде и не было ничего постыдного. Жрица – более чем достойное занятие, которому сопутствуют почет и богатые дары. Достойное для любой женщины. Но для интольи?.. Отец наследника был разгневан.