Читать книгу - "Чай для призрака - Дарья Гущина"

Осень перевалила за середину, дни становились всё короче и холоднее, а гостей в чайной – всё больше и больше. Предчувствуя долгие зимние домашние посиделки, когда на некоторых реках встанет лёд, а лодочники, разоряясь на колдовстве, поднимут стоимость проезда, когда почти на полгода огромный мир Семиречья сузится до пары окружающих островов, люди собирались в чайной большими компаниями, в основном дружескими, чтобы и последние сплетни обсудить, и наобщаться до весны.

Сегодня вечером гостей опять было очень много, и матушка Шанэ, повязав обычный передник, наравне со своими служанками бегала от столов до кухни и мойки, принося заказы и унося грязную посуду. Правда, сетуя на возраст, выбрала самые близкие друг другу помещения, а ближе к кухне находились «ужинные»– уютные комнатки с одним общим столом, креслами и диванами, мягким сумраком и жарким очагом. И долгими оживлёнными разговорами и смехом из-за дверей.

Прихватив пустой поднос, матушка осторожно заглянула в одну «ужинную», во вторую, в третью… и замерла. Семеро мужчин в летах – старых друзей. Семь мягких стульев вокруг овального стола. Семь тарелок и рюмок. Семь приборов. И она точно помнила, что заказ был на семерых – и готовили стол для семерых.

А находились в «ужинной» восемь человек. Шестеро оживлённо беседовали, уминая курицу с картошкой и грибной подливкой. Седьмой дремал на диване, закрыв лицо шляпой. А восьмой стоял у окна, спиной к столу и почти спрятавшись за тяжёлой шторой, и грустно смотрел на ручьи дождя. И указывало на его присутствие лишь лёгкое голубоватое свечение.

Матушка Шанэ чуть не выронила поднос. Благо призрак повернулся и приложил палец к губам. Матушка быстро взяла себя в руки, убедилась, что уносить-приносить пока ничего не нужно, и выскользнула в коридор. Отошла подальше и прижалась спиной к стене.

Убийство! В её чайной!

Спешащая по коридору Ийрэ при виде матушкиного лица остановилась, с трудом удерживая тяжёлый поднос:

–Вам помочь?– обеспокоенно спросила она.

Матушка, кусая губы, отрицательно покачала головой: иди, мол. Служанка быстро добежала до мойки, оставила поднос на столе перед дверью и вернулась.

–Помочь?– повторила она тихо и настойчиво.

Матушка Шанэ опасливо обернулась на дверь «ужинной», поманила Ийрэ за собой и нетвёрдым шагом пошла туда, откуда только что прибежала служанка – подальше от места убийства, к дверям кухни и мойки. И там, избавившись от подноса, решила:

–Оденься и через чёрный ход бегом в Сыскное ведомство. В торце правого крыла есть небольшая дверка. Если будет открыта – заходи, попадёшь прямиком в кабинет мастера Рьена. Если закрыта – стучи. Если сразу не откроют… На одной линии с ведомством, у третьего причала, дом – беги туда. Если и там никого не будет… Отправишь почтой. Погоди, записку напишу. Но я очень надеюсь… И, песками заклинаю, не шуми. Никто не должен понять, что ты куда-то спешишь.

Сдвинуть подносы, листок бумаги и перо из кармана передника… Нет, помощников позже выпустить. Живых они не найдут и Рьена быстро обнаружить не помогут. А вот убийцу, если не удрал…

Ийрэ, взяв записку и кивнув, подобрала подол строгого тёмного платья и убежала. Матушка же перевела дух и достала из кармана мешочек с песком. Здесь, на Севере, почему-то плохо работала южная колдовская почта – в два-три раза медленнее местной, и иногда быстрее было добежать или доплыть. А пока Рьена нет… хорошо бы придумать, как обнаружить труп, если друзья убитого не найдут его раньше.

Помощники серыми тенями разбежались по чайной. Матушка Шанэ снова взяла поднос и прислушалась к приглушённым звукам – звону посуды из мойки, выкрикам поваров из кухни, далёким звукам скрипки… Иххо играла почти каждый вечер и давно стала таким же магнитом для гостей, как и знаменитый чай. Сейчас она в одном из больших средних залов, буквально через пару стен и одно помещение от той самой «ужинной»…

Вот и вероятный повод потревожить «спящего».

* * *

Иххо доиграла, коротко поклонилась слушателям и тенью выскользнула из большого, до последнего стола и стула заполненного гостями обеденного зала. Она сразу взяла за правило быть неприметной – дополнять своей музыкой приятный вечер, и только. И даже одеваться стала скромнее, и яркие волосы убирать под тёмный шарф. Никто не замечал ни её прихода, ни ухода. Не хлопал, не улюлюкал, и Иххо это нравилось. Лишнее внимание, хотя её полностью оправдали, а история с Эвьей подзабылась, было совершенно ни к чему.

В коридоре девушка нос к носу столкнулась с хозяйкой чайной и сразу же встревожилась:

–В чём дело?