Читать книгу - "Док - Олег Борисов"

Но «козломордый» никак не успокаивался. Он вцепился, словно клещ и орал, брызгая слюной:

— Ты что сделал, урод! Ты что! Как я теперь буду ходить! А?! Меня оперировать надо, прямо сейчас! Не видишь, с…ка, я же подыхаю!

Шагнувший слева взводный легонько замахнулся и припечатал бузотеру в лоб прикладом. Время доктора — ограничено. Тебя посмотрели — уступи дорогу следующему. Законы войны. Я лишь кивком поблагодарил сослуживца и уже склонился над следующим пациентом. И над следующим. И еще, и еще. Стрельба давно стихла, а искромсанные пулями тела волокли бесконечным потоком. И ни одна сволочь из гражданских госпиталей даже близко не показывается. Вот и догадывайся, почему: или кто-то наверху специально ввел запрет на передвижение спасательных служб в зоне операции, чтобы наплодить побольше трупов. Или просто кто-то бережет любимую шкуру, стараясь не обращать внимание на лавину вызовов, сброшенных из военных сетей на локальные сервисы. Ни одного человека в белом халате вокруг. Только раненные и умирающие, для которых я единственный крохотный шанс дотянуть до утра.

— Последний бокс вскрываем, док! — донеслось с другого конца импровизированного лазарета.

— Понял! Взводный, бери двух парней и по домам рядом! Если кто есть живой — пусть берут любые машины и развозят тяжелых по госпиталям! Каждую рожу водителя и погруженных в машину — снимай на «ком», потом проверим. И радисту передай, чтобы дозапросил спасательные комплекты с аэродрома, там должно быть в «НЗ»!

Пока парни выполняли приказ, я сменил израсходованную сумку на поясе, и вернулся к бесконечной очереди. Меня ждали мальчишки и девчонки, чьи судьбы мамы и папы решили бросить на весы политических игрищ. Разменные пешки на чужой войне. Которых мы смели прочь, как мусор. Не считая. Как не считали и нас…

* * *

Через сутки я увидел серого от усталости капитана. Присев рядом со мной, он выдернул из стоявшей рядом упаковки бутылку минералки, свернул крышку и, захлебываясь, присосался к холодному горлышку. Потом зашвырнул опустевшую пластиковую тару в угол и тихо сказал:

— Операция закончена, док. Мы зачистили район, покрошив все живое… По данным перехвата, сюда перебрасывают регуляров. То, как мы долбили из пулеметов, показывали в прямом эфире. Теперь на всех каналах вопят о взбунтовавшемся спецназе, посмевшем поднять руку на детей… Подстрекателей в толпе списали вместе со студентами, они уже никому не интересны… Чуть позже весь Аппик закроют армейскими частями, и нас пустят в расход. Вслед за «золотой молодежью».

— Финал? — безразлично спросил я, выцеживая последние капли стимулирующего раствора из крохотной фляги.

— Черта с два! — зло скривился ротный, пихая мне в карман чип с данными. — Аэродром уже накрыли штурмовиками, гражданские самолеты горят, как хворост. Но наши транспорты успели перебросить сюда, на автострады. Связь со спутниками забита мусором, успеем уйти. Тебе, док, сопровождать раненных до запасной базы. Там под боком большой штатский госпиталь, постарайся с них вытрясти всю доступную помощь.

— Сколько человек?

— Пятьдесят шесть, на двух грузовиках.

— У них загрузка до семидесяти сидячих на каждый. А здесь еще куча «тяжелых», которых развести не смогли. Давай смешаем, все равно в госпиталь прорываться.

Кокрелл лишь пожал плечами в ответ: ты док, тебе виднее.

— Личные дела у тебя. Как мы с бардаком разберемся, парней заберем. Характер ранений ты знаешь, многих сам же штопал недавно. Давай, сгребайся, погрузка уже заканчивается. И не теряйся, если что. Координаты для связи я тебе оставил.

Я похлопал по ушам, прогоняя звон в голове, и медленно поднялся. Предстояло еще на относительно свободные места напихать самых проблемных пациентов. Ухмылка судьбы: в одной куче в хирургические отделения поедут те, кто недавно стрелял друг в друга. Остается лишь надеяться, что в безмозглых головах зареванных студентов осталась хоть толика здравого смысла, и они будут ехать молча, попридержав длинные языки. Потому как до конечной точки можно и не доехать…

Через двадцать минут мы выдвинулись на север, стараясь проскочить по еще не перекрытой автостраде. Оставив позади укрытую дымами и радиопомехами сводную бригаду спецназа, объявленную вне закона. Парней, которых пытались «слить» в очередной раз, выбрав разменной монетой на чужой войне. Войне, шагнувшей следом за нами из джунглей на территорию метрополии. Вот только кто сказал, что последняя опора хунты позволит вытирать о себя ноги? Это вам не корпоративные подковерные войны. Это — резня без правил и ограничений. Это — ад, шагнувший на залитые кровью улицы. Это — солдаты, вернувшиеся домой. Жестяные солдатики, потерявшие свои души на далеких островах. Это — мы…