Читать книгу - "И.о. Бабы-яги - Анастасия Никитина"

Остаток дня и большую часть ночи я ломала голову, пытаясь до мелочей продумать свою аферу и исключить даже самые невероятные случайности. От недосыпа под глазами залегли синяки так, что я и правда стала похожа на какую-нибудь нечисть вроде утопленницы. Но какое-то подобие плана я все же сварганила и, за неимением лучшего, уже с обеда следующего дня принялась претворять его в жизнь.

Чешуйных витязей я раньше времени освободила от работ во дворе и выдала ужин сухпаем в виде двух ведер с сырниками. Ваську накормила сметаной до полной потери ориентации. Дорвавшись до такого счастья, кот обожрался настолько, что был способен только лежать лохматой тряпкой на лавке, но уж никак не смотреть, куда отправилась «безголовая» заместительница его любимой Яги. В том, что кот мою идею не одобрит, я не сомневалась.

Впрочем, я и сама свою идею не больно-то одобряла, чувствуя, как холодеет от страха спина всякий раз, когда на глаза попадается частокол. Но проблема состояла в том, что других идей у меня не было. После возвращения Яги жить я собиралась все-таки в этом мире. И желательно долго и счастливо. А это было явно невозможно, пока я не разобралась в хитросплетениях местных интриг и политики.

Час икс настал куда быстрее, чем мне бы хотелось. Солнце приблизилось к верхушкам деревьев, окрасив их в пока еще едва заметный багровый оттенок, и я поднялась. Убедившись, что кот дрыхнет не то что без задних лап, а и без хвоста, я перекинула через плечо широкую лямку полотняной торбы, куда затолкала несколько огурцов и полтора десятка картофелин, и, спрыгнув с крыльца, подошла к частоколу. Ильи нигде видно не было, но с лесной опушки доносились приглушенные удары топора.

«Отлично», — кивнула своим мыслям я и поспешно отправилась на задний двор, на ходу заворачивая накладной нос в волшебную шаль и убирая этот реквизит на дно котомки.

— По щучьему велению, по моему хотению, перенеси меня, сила волшебная, через частокол! — топнула я ногой о землю, едва калитка скрылась из виду.

С формулой я в очередной раз не угадала. Невидимая рука схватила меня за шкирку, как нашкодившего котенка, и, подняв в воздух, потащила вперед. Я захрипела, хватаясь за врезавшуюся в шею горловину рубашки, а в следующую секунду со всей дури плюхнулась в покрытую вечерней росой траву.

«Надо было метлу брать!» — мысленно ругалась я, пытаясь отдышаться.

«И опять улететь в неизвестном направлении», — парировал внутренний голос.

Сплюнув, я встала и пошла по опушке на звук топора, стараясь не терять из виду частокол. Заблудиться в ночном лесу мне крайне не хотелось. «Ладно, хоть теперь деревья перед моим носом не сдвигаются, как в первый день», — подумала я мимоходом, машинально потирая саднящее горло, и тут же об этом забыла: между темными стволами показался огонек костра.

Ходить по лесу тихо я не умела. Мне негде было этому научиться. Но то ли помогло перемирие с Лешим, то ли мне просто повезло, но, когда я подходила к костерку, под моими ногами не шевельнулась ни одна травинка. «И правда за нечисть примешь, — невольно поежилась я, останавливаясь на границе света и тени. — Ну что, с богом». Подавив неожиданное желание перекреститься, я уставилась в спину Ильи. Он сидел на корточках и ворошил разгорающиеся сучья.

— Ну и зачем ты сюда явился? — постаравшись подпустить в голос потустороннего тумана, проговорила я. — Мало было того, что по дороге чуть не помер?

На этот раз кувыркаться Илья не стал, но на месте развернулся довольно резво и посмотрел очень настороженно.

— И тебе привет, душа лесная. С чем пожаловала?

— С разговором, — сообразив, что нападать парень вроде не собирается, я осторожно присела на выступающий корень.

— Что ж, давай поговорим, — степенно кивнул он. — Только поначалу позволь мне сказать… За жизнь мою и друга моего прими поклон и благодарность. Что должен…

— На том свете угольками сочтемся, — ляпнула я, желая поскорее прервать бесполезную болтовню.

Илья моргнул и осторожно уточнил:

— Так то еще когда будет…

— А я не тороплю, — хмыкнула я. — Своим ходом каждый дойдет.

На лице у мужчины отразилось облегчение, и плечи слегка расслабились.

— То-то и оно, что своим ходом. А на этом свете чем тебе отплатить?

«Расскажи об этом свете, да поподробнее», — мысленно проворчала я, но вслух, разумеется, сказала совсем другое:

— Скучно мне. Ничего, кроме этого леса, не вижу. Поговорить не с кем. Только Леший да лягушка склочная, даром что царевна.

«Еще есть ленивый кот и тридцать три обалдуя, но тебе об этом знать необязательно».

— И каша у тебя вкусная, — добавила я.

Не зная, чем именно может интересоваться «нечисть с пока еще чистой душой», я еще ночью решила упомянуть и еду, и общение: если где-то и промахнусь, то пусть думает, что это так, для красного словца.

— Кашей тебя не порадую, — развел руками Илья. — Кончилась каша. Грибов Леший не дал, чуть опять в болото меня не завел. Травяной отвар будешь?

Он кивнул на стоящий у костра котелок с водой и пучок каких-то листьев. Я поднялась и подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что мне там предлагают. Вряд ли настоящая нечисть стала бы пить все подряд. Илья настороженно следил за мной напряженным взглядом.

— Давай лучше картошки сварим, — поморщилась я. Листики выглядели неаппетитно, а пахли и того гаже.

Я выложила на траву прихваченные в избушке овощи и отошла к облюбованному корню.

— Из болота меня вытащила, кормишь теперь, — снова расслабившись, усмехнулся Илья и стал собирать картофелины. — Век мне будет с тобой не расплатиться.

— Картошка недорогая, расплатишься, — фыркнула я, прикидывая, как бы половчее вывести разговор на интересующую меня тему.

— Кому как, — пожал плечами он.

На какое-то время воцарилась тишина. Илья возился у костра, прилаживая над огнем котелок с картошкой. Я молча наблюдала за этим действом, ожидая подходящего момента. Но особым терпением никогда не отличалась, поэтому, стоило ему снова сесть на траву, заговорила:

— Ловко у тебя получается. Откуда ты тут такой взялся?

— Из княжества русского, — спокойно отозвался он.

— И зачем пришел?

— Все тебе расскажи, — хмыкнул Илья, слегка насмешливо посмотрев на меня.

— Скучно мне, — завела я, надувшись.

— Да уж не весело. Людских радостей тебе нет, а нечестивые не радуют. Так ведь? — будто невзначай поинтересовался он.

Не то чтобы я поняла, о чем он говорит, но на всякий случай поддакнула: