Читать книгу - "Ловушка - Жанна Штиль"

Парень недоверчиво вздёрнул бровь, а девушка выпрямилась, гордо вскидывая подбородок: «А как ты думал? Да, я имею понятие о брусе и ещё много о чём, что тебе не приснится даже в самом кошмарном сне. Да, я знаю не только о вышивке и нитках и как варить борщ».

— Девять? — Он, словно насмехаясь, смотрел в её глаза. — Ширмы? — Незнакомое слово ни о чём не говорило. Разве что очень походило на имя одного давнего заказчика — Шермана из Штрассбурха. Уже и не помнит, что он там заказывал. Переспрашивать не стал. Больно хозяйка казалась дёрганой. Как та кошка, которой он утром хвост придавил. И глаза у неё полыхают, как остывающий металл в воде. Злая.

Наташа подняла ладони с растопыренными пальцами, демонстративно загибая большой:

— Да, девять. — Начала отсчитывать, пошевеливая каждым пальчиком, сгибая его, нарочито подчёркивая каждую «циферку»: — Один, два, три… — Издевалась? Нет, ну что вы… Возможно, Рыжик неграмотный. Пусть делает изделия и откладывает в сторонку, сверяя со своими пальцами, похожими на сосиски для хот-дога.

— Я знаю счёт, — усмехнулся обладатель «горячих» волос и «сосисок».

Пфальцграфиня искренне и преувеличенно старательно удивилась, перехватывая его жалящий взор. Жалеет, что не может вырвать каждый её палец? Именно так она и поняла его ухмылку. Наглый! Рыжий! Бесстыжий!

— Да, простите, забыла, что деньги умеют считать все… — Молчит, наглец, переваривает. Перевела дух. — Хорошо, с этим разобрались. Теперь посмотрите, что я нарисую, и скажите, можно ли изготовить такое из металла, имеющегося у вас в наличии. — Уже сомневалась, что так не по-тутошнему выразила свои мысли. Надо говорить проще, как обухом по голове. И правда, хотелось огреть этого рыжего. До беспамятства.

Опять же в 3D-проекции изобразила напольную вешалку. Совсем простенькую, можно сказать примитивную, как и это время с его технологиями.

— Сюда, — ткнула в перекладину острым кончиком стилоса, — Я буду вешать свои платья. Понимаете? — Вспомнив вопрос столяра, поспешила опередить: — Они будут не в сундуке, а на вешалке. Ещё нужны плечики. — Нарисовала для примера. — Знаете для чего? Нет? — Посмотрела на него, как на тугодума. — Этим и этим концом вешалка продевается сюда. — Тронула ткань платья на плечах. — Платье держится на ней и за этот крючок подвешивается на перекладину. Только пока не решила, кто изготовит такое. Вы не сумеете — это точно. Вернусь к столяру. Здесь работы по дереву нужны.

— Тут как должно быть? — Руди протянул руку к цере, подвигаясь к хозяйке, пальцем тыча в рисунок, в его нижнюю часть, где Наташа первоначально предполагала сделать подставку для обуви.

— Хотела, чтобы была решётка для обуви. Но, думаю, уже не нужно.

— А если так? — Рыжий пальцем затёр нижнюю часть конструкции, вытащил из руки девы стилос и уверенно провёл несколько перекрещивающихся горизонтальных и вертикальных линий. — Для прочности нужно, чтоб не разъехалась арка. А здесь подставки для обувки? Мыши не попортят кожу? В сундук надо прятать.

И этот не сдержался от замечания! Любят здесь сундуки.

— У вас бурная фантазия, молодой человек. Для мышей и прочей голодной нечисти разложим приманку. Отравленную. — Встала, захлопывая церу. — Если делать внизу выдвижные ящики под обувь, тогда захочется и боковые полочки, дверцы. А это уже шкаф получится.

— А размер вашей вешалки? — Руди поднялся, оглядываясь. Отец кряхтел в углу, обмываясь ледяной водой. Младшая сестрёнка стояла возле него с полотенцем, поглядывая на брата с госпожой, прислушиваясь.

— От пола столько, — показала расстояние между ладонями. — Высота… Моего роста. Вы должны понимать, что платью нельзя лежать на полу или подставке. Оно должно ви-и-сеть. От плеча до земли, плюс плечики и расстояние до пола.

— Значит, так, — он шагнул почти вплотную к ней. Протягивая руку над её головой и касаясь своей переносицы.

— Ну да, — отступила на шаг, задыхаясь от запаха мужского пота, силы и мощи, сквозившего в каждом движении сына кузнеца. Брр!

— А длина? Сколько одеяния висеть будет?

Хороший вопрос… Наташа раскинула руки, смеясь:

— И ещё чуть-чуть…

Рыжий осмелел:

— Нет, цельная из железа будет плохо. Да и не нужна. С деревом нужно связывать. Дешевле будет.

— На ваше усмотрение, господин кузнец, — усмехнулась, направляясь к выходу. — Мне важен результат и чтобы… не развалилась. — Посмеивалась, не таясь, глядя в его жёлтые кошачьи глаза, отражающие угасающие языки пламени в печи, представив, как рушится армуар под тяжестью платьев.

— Не развалится… — Руди смотрел вслед хозяйке. Вредная госпожа, языкатая, смешливая. Передёрнул зябко плечами. Дрожь метнулась вдоль позвоночника.

— Руди, идём вечерять, — сестрёнка свешивалась через перила с верхней площадки, заглядывая в распахнутые двери. — А это новая хозяйка? Да?.. Красивая… — Не дождавшись ответа, закатила глаза: — Что застыл? Минне расскажу, как ты её щупал… — Высунула язык, дразнясь.

— Кто щупал? — рванул вверх по лестнице. — Я-те расскажу!..

Испуганный визг ударился в захлопнувшуюся перед носом Рыжего дверь…

Вот и солнце село. Пора идти на обход. Его пфальцграфиня начинала с кухни. Вдыхала аромат свежевыпеченного хлеба, слушала шорохи затихающего замка.

Выходила во двор, проходя к закрытым первым воротам, прислушивалась к звукам, слабо доносящимся из деревни из-за высоких стен. Незлобивый протяжный лай собак. Котов на территории мало.

Эрмелинда… Отношения с сестрой оставались прежними. Не впускала малолетка её в свою жизнь. Однажды, зайдя в кухню, демонстративно задрала нос, видя, как Наташа в переднике стоит у разделочного стола со скалкой в руках, обучая кухарку очередному заморскому блюду. Да, отцу нравится её стряпня. Всем нравится. Но пфальцграфине не место среди кухонной прислуги.

Старшая сестра с долей снисхождения смотрела на младшую, будто знала нечто такое, чего не позволено знать больше никому.