Читать книгу - "Молодильные яблоки - Дмитрий Мансуров"

— А что такого?

— Несолидно как-то для царя. Мелко.

— Не скажи! — усмехнулся я. — Ты просто не знаешь, сколько денег приходит в казну от продажи яблок! Например, те, которые мы сбили сегодня, в сумме стоят половину деревни, где ты родился!

Мартин растерянно поморгал и посмотрел на яблоко в руке как на алмаз схожих размеров.

— Мама родная… — пролепетал он. — И ты мне все эти годы ничего не говорил?! У меня из жалованья не вычтут их стоимость?

— Не вычтут! И дело далеко не в щедрости царя, совсем наоборот. Тебе столько за всю жизнь не заработать, так что ешь и ни о чем не думай: для рабочего персонала и его родственников бесплатно!

Далекая труба проиграла знакомый протяжный мотив. Я прислушался, мелодия повторилась: отец приказывал сыновьям срочно явиться во дворец. Вероятнее всего, появилось безотлагательное дело, требующее повышенного внимания царской семьи. Я торопливо сложил стрелы в колчан и повесил его вместе с луком на плечо.

— Вот так всегда! — сказал Мартин, поднимая котомку. — Стоит нам устроить охоту за яблоками, как найдется веская причина ее прервать.

— В другой раз продолжим — яблоки, в отличие от зверей, не убегут. А я царственно побежал! — сказал я, вскакивая на коня, которого уже подвел стражник. — Анюте привет передавай!

— Непременно. А это как «царственно побежал»? Раньше я от тебя подобных слов не слышал!

Я усмехнулся:

— Я мчусь вперед, не разбирая дороги, но несут меня чужие ноги! Это и есть — царственно бежать!

— Злобный феодал! — прокомментировал Мартин. — Узурпатор чужих конечностей!

— Что поделать, — с грустью ответил я. — Нести мне этот тяжкий крест до самой смерти…

— Махнемся не глядя? — Мартин сощурил правый глаз. — Отдам свою тяжкую долю взамен твоей и яблок сверху добавлю!

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился я. — Чтобы я передал непосильную ношу лучшему другу?! До самой смерти себе не прощу! Ты же надорвешься!

— Ладно-ладно… — пробурчал Мартин. — Все вы, царевичи, такие!

— Ты и с братьями на эту тему разговаривал?

— Нет, сам догадался! А царевичам не до бесед, они в карты играют.

— Это они умеют, — кивнул я. — Слава богу, им не подкинули домино, иначе от грохота костяшек все бы давно оглохли!

— А в шахматы почему не играют? Интеллектуальная игра, как раз для высшего света.

— Бесполезно, они угадывают ходы друг у друга — близнецы! А игра в карты несет в себе элемент неожиданности, потому что игрок не видит карт противника.

— Как все сложно… Расскажешь, в честь чего так срочно требуют твоего присутствия во дворце?

— Ага, только сокращу секретную часть, чтобы продлить твою молодость, — кивнул я.

— Меньше буду знать — позднее состарюсь?

— Именно, — подтвердил я. — Когда вернешься?

— Вечером. Удачи, Ваня!

— И тебе того же!

Мартин отправился в свою деревушку неподалеку от нашей разросшейся столицы, а я пришпорил коня и через пять минут прибыл во дворец.

Старшие братья уже сидели за столом, когда я вбежал в тронный зал. Отец строго посмотрел в мою сторону и с намеком перевел взгляд на настенные часы.

Часы пробили полдень.

— Иван! — не менее строго сказал царь. — Право появляться в последнюю секунду есть только у меня. Я польщен, что ты во всем берешь с отца пример, но в следующий раз приходи заблаговременно. А теперь садись к братьям! У нас серьезный разговор.

Я сел за стол — испытывать терпение отца не улыбалось: он хоть и отходчивый, но все равно лучше не перечить.

Афанасий повернулся и прошептал:

— Хамишь, братец!

— Ты научил! — огрызнулся я.

— Когда?! – возмутился Афанасий. — Мне некогда ерундой заниматься, серьезным делом занят!

Никита хмыкнул.

— Три года ходить в подкидных дураках? — язвительно заметил я. — Да, это крайне серьезно! И к тому же отнимает уйму времени.

Никита закашлялся, с трудом сдерживая рвущийся смех.

— А ты чего кашляешь, братец? Воздухом подавился? — вполголоса пробурчал Афанасий, медленно краснея от стыда. — Сейчас по спине хлопну, не паникуй!

И прежде чем Никита успел запротестовать, Афанасий влепил ему крепкий подзатыльник. Голова среднего брата дернулась вперед, но кашель как рукой сняло.

— Это, по-твоему, спина?! – вскипел он, набрасываясь на Афанасия с кулаками.

— В верхних пределах допустимой погрешности! — заумной фразой отпарировал тот, ловко отбивая удары, — Ты от кашля сильно дергался, и я не попал куда надо.

— Прекратить балаган! — рявкнул царь. В зале воцарилась тишина. Мы, как один, уставились на отца.

В пятьдесят лет он все еще выглядел стройным и крепким, но надвигающаяся старость уже напоминала о себе сединой волос и стрелами морщин, расчертивших лоб и щеки самодержца.

— Я собрал вас не для того, чтобы смотреть на ваше баловство! Вы давно не малые дети, так что ведите себя как подобает наследникам престола! Иван — еще ладно, он младший, и трон ему не светит. Но, Афанасий, ты куда старше, а ведешь себя глупо и неразумно. Кто увидит — скажет, что дурак, ей-богу!

— Ага! — подтвердил Никита.

— Подкидной, — негромко уточнил я.

— Поговорите у меня! — не отрывая взгляда от отца, пробурчал Афанасий. Его рука метнулась в прежних пределах допустимой погрешности, но вторая затрещина оказалась куда больнее, чем первая.

— Это я говорил, что ты подкидной?! – вспылил Никита, прикладывая руку к затылку.

— Ты не говорил, — уточнил Афанасий, — ты меня им сделал. Неоднократно! Имею полное право воспользоваться подходящим моментом для личной мести.

— Отомщу!

— Угу…

Отец вполсилы стукнул кулаком по ручке трона.

— Долго вы намерены препираться, сыновья мои разлюбезные?! – стальным голосом рявкнул он. — Не думал, что на старости лет придется вспомнить про ремень…

— Говори, что случилось, отец?! – воскликнул Никита, резко уводя разговор в сторону. У него были свои счеты с названным предметом воспитания, и счет этот был в пользу ремня. — Мы тебя слушаем!

— Вам мало меня просто выслушать, — сказал отец. — Вам предстоит выполнить важное и сложное поручение! И не кивайте в сторону войска: выполнить это дело ему не под силу.

— Это что, намек на внуков? — прервал его Афанасий. — Хватит говорить загадками!

— От вас дождешься… — проворчал царь. — Того и гляди помру, ни одного внука не повидавши! Разве что мой портрет на них полюбуется грустными глазами. Нет, вы отправитесь в дальнее путешествие.