Читать книгу - "Вор и убийца - Сергей Куц"

Не дожидаясь ответной реакции, монах опрокинул меня на пол и стащил оставшийся сапог и штаны. Когда обреченный на смерть завершил с одеянием, он нацепил на него кандалы, вставил в рот кляп и спрятал страшно спокойные глаза под мешком.

По совести говоря, я был еще как тряпичная кукла. Поняв, что на вразумительные действия в эти минуты я не способен, незнакомец схватил меня и сверток одежд в охапку и, цедя сквозь зубы ругательства, оттащил на половину, где должен располагаться священник. Задвинув засов, он дал знак кучеру.

– Хотя бы посиди тихо и смирно, – велел незнакомец.

Это словно протрезвило. Что ж, судьба в очередной раз лихо завертела мной. Посмотрим, к чему приведет новый зигзаг. Я потянулся к свертку. В нем обнаружилась монашеская ряса и скромный наряд ревентольца достатка ниже среднего, но еще не нищенствующего.

– Тс-с! – незнакомец поднес палец к губам.

Не догадываясь, что схватили за локти отнюдь не капитана флибустьеров, судебные приставы выдернули из фургона беднягу, принявшего мой крест, и громко хлопнули задней дверцей.

Воспользовавшись паузой, я торопливо оделся.

– Так-то лучше, – одобрительно произнес незнакомец.

Снаружи грянул залп аркебуз.

Переждав, пока притихнет кровожадный рев толпы, незнакомец ехидно произнес:

– Поздравляю со вторым рождением!

Я чувствовал себя последним подлецом.

– Но кто и почему… – начал я.

– Уже ведь говорил, прибереги расспросы на потом.

– Хотя бы ваше имя, сударь.

– С сим пожалуйста. Оливер Фоссато. В прошлом солдат удачи, ненадолго монах, а ныне снова наемник. Может обращаться ко мне на ты, и достаточно просто – Фосс. А теперь повременим с беседой. Накинь капюшон и будь тише воды!

Глубокий капюшон монашеской рясы укрыл половину лица.

В фургон вбросили последнего из смертников. Дино. На этой раз обряд покаяния был соблюден до точки.

Мою душу раздирала злоба, обида и стыд. Я должен помочь другу. Но как? Любая попытка избавить Дино от казни закончится лишь тем, что аркебузиры расстреляют его, меня и еще моего таинственного спасителя. Я не мог рисковать жизнью Фосса. Знаю, это трусливое и низкое оправдание. Но, дьявол меня подери! Я не мог ничего! Кровь и песок!

Прости, Дино… Его увели.

Я грузно осел вниз.

– Догадываюсь, что у тебя на сердце, – рядом умостился Фосс, – но иначе нельзя.

Фургон трясся по булыжникам площади Правосудия.

Ухнули аркебузы и… Будь проклята эта толпа!

Покойся с миром, Дино…

– Зачем я вам?

Отчего-то я был уверен, что Фосс действует не один.

Оливер покачал головой:

– Ты нужен одному весьма могущественному человеку. Ты ведь не пират. Ты вор, и всегда был им, даже когда разменивал морские ветра под флагом Крюка. Ты вор, и вор, какие еще не рождались в этом мире. А хваленые подвалы Конрада Дамана для тебя были сущим пустяком, видал ты и похлеще. Я знаю это и ты, Николас, знаешь это.

Я пытался не отвести взгляд и не перемениться в лице. Он чертовски прав. Но откуда…

– Поверь, мой наниматель долго следил за твоими, хм, приключениями, – Фосс перебил ход моих размышлений; он словно бы читал мои мысли, – и ему многое известно. Да ты и сам понимаешь, что в определенных кругах имя Николаса Гарда на слуху.

Мой взор случайно упал на крохотное оконце. Фургон подкатил к тюремным воротам!

– Не волнуйся. Эта телега ведь оттуда.

Ворота медленно и со скрипом распахнулись. Фургон вновь затрясся, однако ненадолго.

– Приехали, Николас. Поднимайся, и что бы ни случилось, молчи и не откидывай капюшон!

Фосс выпрыгнул через распахнувшуюся дверцу, я последовал за ним. Мы очутились в полукруглом внутреннем дворике, скромных размеров. Никаких выходящих на него окон заметно не было, только несколько дверей. Кучер, не говоря ни слова и не оборачиваясь, скрылся за одной из них.

– Лошади готовы.

Обернувшись на новый голос, я непроизвольно отпрянул. Рядом стоял тот самый жирный тюремщик! Он держал под уздцы двух пегих жеребцов; явно не из самых лучших конюшен, но вполне крепеньких.

– Не волнуйся, – произнес Фосс. Мое поведение забавляло его, – это свой человек.

– Извини за тумаки, приятель, – добродушно пробасил толстяк, – но иначе было нельзя.

Я не нашел, что сказать.

– Как там, Акан? – обратился к тюремщику Фосс.

– Все чисто.

– Тогда не будем медлить. По коням!

Когда я и Оливер запрыгнули в седла, Акан сунул Фоссу фонарь и повел жеребцов к неприметным невысоким воротам напротив тех, что минуту назад впустили нас во дворик. Толстяк кивнул Оливеру и запер ворота, оставшись по ту сторону створок из потемневших от времени неокрашенных досок. Мы снова вдвоем. За воротами тянулся такой же малопримечательный туннель со стенами из необтесанного камня, без окон и дверей. Вдобавок низкий, проходилось постоянно наклоняться.

Туннель вывел к воротцам, которые на вид ничем не отличались от первых двух. Спешившись, Фосс притушил лампу и поставил её наземь, а затем чуть раздвинул створки ворот, лишь бы смог проехать всадник, и я вновь оказался на площади Правосудия.

Фосс вывел за мной своего скакуна и закрыл проход,

– Давай за мной, – мой спаситель ловко вскочил в седло.

Продираясь сквозь расходившийся по домам люд, я старался не смотреть в сторону Стены казней. А вокруг сновали горожане! Я услышал скрип собственных зубов. Как же я ненавидел ревентольцев в тот миг!

Особняки богатых кварталов сменились одноэтажным Ревентолем, то тут, то там начали попадаться лачуги бедняков.

– Молчи, – вновь предупредил Фосс.

Кривая улочка Нижнего города уперлась в величественную стену Внешних бастионов столицы арнийского королевства. У ворот как всегда переминалась с ноги на ногу хмурая очередь. Крестьянам и простым обывателям эдиктом Марии-Луизы повелевалось покидать город только через Северо-западные ворота. Низшее монашество, рясы которого сидели и на нас, также относилось к числу черного люда.

Под испепеляющими взглядами мы пустили лошадей прямиком к десятку пикинеров.

– Куда без очереди! – сдвинул брови потрепанный пятью десятками лет капрал.

– Спасать грешные души, сын мой, – свесившись с коня, Фосс сунул в его ладонь серебряный руаль.

Довольно крякнув, капрал спрятал монету под кирасу:

– Говорил и буду говорить, что у святых отцов акромя четок всегда найдется, чем погреть руку. Пропустить их!

Ревентоль остался позади. Северный тракт уносил прочь. Я не знал, что ждет завтра, но, по меньшей мере, завтра у меня имеется!