Читать книгу - "Власть холодного железа - Патриция Бриггз"

Но что-то в его словах…

— Хм-м. Я не сильна. Что если мои слова кого-нибудь оскорбят?

Он улыбнулся.

— Ты будешь здесь моей гостьей. Это может не защитить тебя, если ты увидишь слишком много: наши законы очень определенно говорят, что делать с людьми, случайно забредшими в Подхолмье и увидевшими то, что им видеть не следовало. Конечно, то, что тебя пригласил Совет, и то, что ты не совсем человек, дает тебе относительную неприкосновенность. Но всякому, кто сочтет, что его оскорбили твои слова, придется по нашим законам иметь дело не с тобой, а со мной. А я могу себя защитить.

В это я верила. Зи называет себя гремлином, что, вероятно, во многом справедливо — хотя слово «гремлин» гораздо моложе самого Зи. Он один из немногих иных, обладающих склонностью к железу, и это дает ему многочисленные преимущества перед остальным малым народом. Для большинства других железо смертельно.

Там, где мы свернули с автострады, не было никакого знака. Дорога вилась между небольшими лесистыми холмами, которые напоминали мне скорее Монтану, чем голые, поросшие костерком и полынью земли у Тройного города.

Мы повернули, проехали через густую рощу тополей и оказались между двух стен из коричневых цементных блоков, высотой в шестнадцать футов, с проволочной спиралью поверху, что заставляло гостей чувствовать себя еще более незваными.

— Похоже на тюрьму, — сказала я.

Сочетание высоких стен и узкой дороги вызвало у меня клаустрофобию.

— Да, — угрюмо согласился Зи. — Забыл спросить: у тебя права с собой?

Да.

— Хорошо. Запомни, Мерси, в резервации много существ, которые не любят людей, а ты так похожа на человека, что гостеприимства от них не жди. Если слишком выйдешь за рамки, тебя сначала убьют, а потом обратятся к правосудию.

— Я буду выбирать слова, — пообещала я.

Он недоверчиво фыркнул.

— Поверю, когда увижу. Лучше бы с нами был дядюшка Майк. При нем тебя бы не посмели тревожить.

— Мне казалось, это идея дядюшки Майка.

— Да, но он работает и сегодня не может оставить свое заведение.

Мы проехали еще с полмили, и дорога резко повернула направо; показались караулка и ворота. Зи остановил грузовик и опустил окно.

Охранник был в военном мундире с большой нашивкой «БДМН». Я недостаточно знакома с БДМН (Бюро по делам малого народа), чтобы знать, к каким воинским формированиям это бюро относится, да и вообще относится ли к армии. У охранника был вид наемного полицейского, и чувствовалось, что в военном мундире ему немного не по себе, хотя ему нравилась власть, которую давал этот мундир. Значок на груди у охранника сообщал: «О'Доннелл».

Охранник наклонился к машине, и я ощутила запахи чеснока и пота, хотя он не казался немытым. Просто у меня нос гораздо чувствительнее, чем у людей.

— Права, — сказал он.

Несмотря на ирландскую фамилию, он походил скорей на француза или итальянца, чем на ирландца. Лицо самоуверенное, волосы редеют.

Зи открыл бумажник и протянул водительские права. Охранник с важным видом просматривал их, время от времени поглядывая на Зи. Потом кивнул и сказал:

— Ее тоже.

Я уже достала свои права из сумочки. И отдала их Зи, чтобы не касаться охранника.

— Не указана разновидность, — сказал О'Доннелл, большим пальцем загибая край моего удостоверения.

— Она не из малого народа, сэр, — почтительно сказал Зи; я никогда раньше не слышала у него подобного тона.

— Правда? А какое у нее здесь дело?

— Она моя гостья, — быстро ответил Зи, как будто чувствовал, что я сейчас брякну охраннику, мол, не твое дело.

А еще он тупица — он и тот, кто тут командует охраной. Смотреть фото в правах у иного! Единственное, что объединяет всех иных, это чары — способность менять внешность. Иллюзия настолько хороша, что затрагивает не только восприятие человека, но и физическую реальность. Вот почему пятисотфунтовый огр[9]ростом в десять футов может носить платье шестого размера и ездить в «миате»[10]. Мне говорили, что это не смена облика. Но, по-моему, очень близко.

Не знаю, какие права нужно ввести для малого народа, но снимок на них — совершенная бессмыслица. Конечно, иные стараются поддерживать убеждение, что у них может быть только одно обличье, хотя определенно никогда этого не утверждают. Может, им удалось убедить в этом каких-то бюрократов.

— Пожалуйста, выйдите из машины, мэм, — сказал придурок, обходя машину и оказываясь с моей стороны.

Зи кивнул. Я вышла.

Охранник обошел меня кругом, и мне пришлось сдерживать рычание. Мне не нравится, когда люди встают у меня за спиной. А он не так туп, как казался: понял это и нарочно обошел еще раз.

— Начальство не любит гражданских посетителей, особенно после наступления темноты, — сказал он Зи, который тоже вышел и встал рядом со мной.

— Мне разрешено, сэр, — по-прежнему почтительно ответил Зи.

Охранник фыркнул и просмотрел с помощью клавиатуры несколько страниц, хотя сомневаюсь, чтобы он что-нибудь действительно читал.

— Сибольд Адельбертсмайтер. — Он произнес неверно: Зи зовут Зибольд. — Майкл Макнеллис и Оуэн Джонс.

Майкл Макнеллис может быть дядюшкой Майком, а может и не быть им. Не знаю никого из иных по имени Оуэн, но я вообще по пальцам могу пересчитать своих знакомых из малого народа. Иные обычно держатся обособленно.

— Совершенно верно, — ответил Зи. Его ложная покорность казалась искренней. Я знала, что она ложная, потому что у Зи нет терпения на дураков — да и на всех остальных тоже. — Сибольд — это я.

Он произнес свое имя, как это сделал О'Доннелл.

Мелкий тиран прошел с моими правами в свою каморку. Я осталась на месте и не могла видеть, что он делает, но слышала стук клавиатуры. Через несколько минут он вышел и вернул мне права.

— Будьте осторожны, Мерседес Томпсон. Волшебная страна — не место для хороших маленьких девочек.

Очевидно, когда их обучали такту, О'Доннелл болел. Обычно я держу себя в руках, но его «маленькая девочка» прозвучало как оскорбление. Чувствуя на себе внимательный взгляд Зи, я взяла права, сунула их в карман и постаралась удержать при себе то, что думаю.

Должно быть, моя физиономия все же была недостаточно каменной, потому что охранник придвинул свое лицо к моему.

— Вы меня слышите, девочка?

Я почувствовала запах ветчины с горчицей, которой он завтракал. Чеснок он, вероятно, ел накануне вечером. Может, с пиццей или лазаньей.