Читать книгу - "Жена воина, или Любовь на выживание - Елена Звездная"

Протянув руку, коснулась ладони Кираты, сжала, стараясь прекратить истерику. Стараясь взять себя в руки, стараясь понять. Распахнула глаза, повернулась и взглянула на Эрана. Воин встретил мой взгляд спокойно. Он знал. Уже знал.

— И когда ты выяснил? — тихо спросила я.

— Вчера, — прозвучал ответ. — В подземельях хассара Айгора были установлены камеры слежения, я видел, что с тобой произошло после… нашего поцелуя.

Воин сглотнул. Взгляд потемнел. Он был в ярости, но не я.

— Мы уже целовались, — напомнила срывающимся голосом. — В ночь, когда я тебя застукала в рейде по домам терпимости.

Бабушкина рука, которую я продолжала удерживать, дрогнула. Наверное, бабуля удивилась и сильно, но сейчас меня интересовал Эран.

— Что произошло после? — вдруг задал вопрос воин, чуть подавшись вперед.

Я вспомнила наш с Деймом бег на пределе возможностей, и честно ответила:

— Мы бежали из города.

— Пешком? — уточнил тар-эн.

— Бегом, — улыбнулась я. — К утру просто падала.

Эран скрипнул зубами, но кивнул и задал следующий вопрос:

— А после поцелуя на мосту?

Бег за левым, смерть Наски… Как же мне было жаль его.

— Меня схватили в переулке, — прошептала я. — И усыпили.

Воин вновь кивнул, глаза задумчиво прищурились.

Бабушка осторожно отняла ладонь, и торопливо закрыла лицо и голову, вновь намотав ткань. А я смотрела на нее и с трудом сдерживала… ярость. Бабушка ведь была молодой и красивой женщиной, родившей от любимого мужчины, и потерявшая все в момент родов. Потому что в нее вселилась тень! И в то же время я преотлично помнила, как выглядела эйтна-хассаш когда стянула с себя ткань, и вполне даже симпатичная была женщина. Сволочь, но симпатичная, а тут целый монстр. Почему? В чем причина?

— Бабушка Кирата…

— Ты знаешь мое имя? — искренне удивилась эйтна.

— Слышала, как тебя назвала главнючка, — бабушка удивленно распахнула глаза и я пояснила, — эйтна-хассаш.

— И запомнила? — в голосе Кираты слышалась улыбка, теплая улыбка.

А ведь у меня тоже могла быть бабушка, как у Мики. Бабушка, которая бы любила и баловала, и пекла плюшки с ягодами, и рассказывала бы сказки, когда мама улетала на испытания, а мне приходилось спать в квартире одной. Совсем одной.

— У меня хорошая память, я же кадет, — подтвердила, стараясь не думать о том, что могло бы быть. Не думать. — Так вот, бабушка Кирата, я же видела эйтну-хассаш без платка, и там такого не было.

Тяжелый вздох, и сев чуть иначе, так что вообще на самом краю стула была, Кирата начала рассказывать:

— Видишь ли, Пантеренок, существует генетическая память, позволяющая виду выжить в определенных условиях. И ДНК хранит такие условия в генетической памяти, чтобы в случае определенных условий…

— Как альбиносы, — догадалась я.

Бабушка кивнула. И продолжила:

— Так случилось, что несколько родов на Иристане хранят в своем генетическом коде несколько больше вариаций изменения, и потому наши ткани способны на ускоренную мутацию. Таких родов немного, Киран.

Она запнулась, и несколько минут сидела молча, опустив голову и глядя в пол, а затем:

— Я из рода Аэрд, — прошептала едва слышно. — Мы традиционно становились эйтнами. Моя мать, бабушка, прабабушка… все. А еще… — теперь приходилось прислушиваться, чтобы расслышать, — мы способны влиять на пол дитя, которого зачинаем.

Взглянула на Эрана, тар-эн тоже слушал с явным интересом, и я понимала, что эта история для него вновинку. Бабушка же продолжала:

— Для того чтобы запустить процесс мутации эйтна проходит три болевых шока. Первый — при рождении, ведь процесс родов это боль не только для матери, но и для дитя. Второй болевой шок идет под жестким контролем эйтн, в главном храме. А третий, — она судорожно всхлипнула, — при родах. И мы поднимаемся с алтаря уже другими, Кира, теми, кто уже не женщина и не человек.

Бабушка говорила, а я… я видела тень. Тень, которая скалилась мне, не явно, нет, но я почему-то чувствовала. Отчетливо. Как ночью. Это была не та тень, что пришла за мной, но ее я тоже ощущала, вплоть до эмоций этого существа. Наверное, именно поэтому мне было ни страшно, ни грустно — я просто злилась! Действительно злилась. Потому что в свете ощущений тени мне все это представлялось иначе:

Тень выбирает ребенка заранее! Видимо да, ориентируется на определенный набор ген, так что работать начинает с подходящим материалом. А почему нет? Тени здесь везде, у воинов одни, подчиненные, у эйтн другие — подчиняющие. Что любопытно — воины не терпят подземелий, Накар говорил, а вот эйтны именно живут под землей?

Совпадение? Может да, а может и… Думать нужно.

А пока продолжаем о тени и эйтнах. Процесс родов — что меняется? Ребенок проходит сквозь родовые пути, от чего смещаются даже черепные кости. То есть изменения, так? И что если, тень вторгается в этот момент и провоцирует мутацию? Тени, они же через все проходят. Так что вполне возможно.

Дальше. Ребенок растет и развивается… Как эйтна. Причем тень девочка не видит. Потом вторая мутация, сумасшедшая, раздирающая, сжигающая боль. Сейчас, вспоминая что творилось со мной я понимала, что ни на одном симуляторе боя такое не испытывала, хотя раза четыре сгорала за живо. Было больно, да, но не так, как после моего первого и единственного раза с мужчиной. И вот после второго болевого шока я стала видеть… тени. Или нет? Тогда, с Нрого, я же заметила что-то странное, неясное и размытое, но было что-то. А вот видеть я начала после и…

Но ведь больно мне было и раньше! Но ничего видеть не начинала, значит…

Тень.

Почувствовала сразу. Как вплывает через дверь, как останавливается там, на пороге, как смотрит на меня. Жадно. Нетерпеливо. Выжидающе. И наплевав на присутствие бабушки и Эрана, я не оборачиваясь протянула руку и показала тени жест. Неприличный. Крайне. У нас в университете за такое пять нарядов сходу давали.

И почти мгновенно получила эмоции тени в ответ — злость, даже бешенство. Кто его знает, почему я улыбнулась. Приятно просто было. Очень даже.

— Киран, — возмущенно выдохнула бабушка.

— Кто там? — сразу все понял Эран.

Я жест демонстрировать перестала, тар-эну одними губами прошептала ‘Потом’, и вновь обратила все свое внимание на бабушку:

— А почему вы вообще рожаете, если в курсе, что с вами станет?

Вообще прозвучало грубо, и мне даже перед Киратой стыдно стало, но бесила тень, которая продолжала стоять на входе. Бабушка поправила повязки и… не смогла ответить. Она попыталась, но не произнесла и звука, словно кто-то перекрыл ей дыхание. Тень. Бабушкина, которая сейчас больше не скалилась и только зло смотрела на меня.