Читать книгу - "Никому и никогда - Loafer83"

Юля немного завидовала ее фигуре. Но главная Альфа, как с первого же дня ее прозвали в школе, оказалась веселая и жизнерадостная. И этому совершенно не мешало плохое зрение, толщина стекол ее очков многих шокировала, как и другие проблемы со здоровьем. Альфира часто болела, и Юля приходила к ней, чтобы вместе догонять программу. Но в одном они были очень похожи: обе могли ходить «в чем попало», по общему мнению их мам и бабушек. Вот и сейчас на ней был разноцветный комплект белья.

— А что ты читаешь? — Альфира взяла книжку со столешницы и задумалась. Полистав до середины, она с тревогой посмотрела на Юлю. — Ты не двинулась на своем тхеквондо?

— Двинулась! — Юля отобрала у нее книгу и показала язык, усевшись на пол. — Просто интересно, но я там ничего не понимаю.

— Как и во всем остальном. Учеба точно не твое, она села рядом и дружелюбно толкнула Юлю локтем. — Чего такая серьезная?

— Да достал этот английский! — Юля беззвучно выругалась.

— А, поняла. Опять этот липкий крыс.

— Крыс? — Юля ухмыльнулась, и правда, крыс, очень похож. — Да толку ноль, а он еще все пытается меня на откровенность развести. Вот ведь дурак, да? Сам где-то в Красноярске сидит, ну не дурак?

— Вот и радуйся, что в Красноярске, а то бы ходила к нему на очные.

Они переглянулись и высунули от отвращения язык. Альфира потянулась к тарелкам с мороженым.

— Слушай, может я тебе шорты дам, а то так на полу сидишь.

— Да ладно, все равно стирать, — улыбнулась Альфира. — У тебя хорошо, а дома как в морозилке. Мои врубили кондер на полную, а я от него кашляю. От него воняет чем-то, а они твердят, что я придумываю.

— Угу, мы же тупые и залететь можем в любой момент, — подтвердила Юля с набитым ртом. Мороженое было безумно холодное и вкусное, аж зубы сводило.

— Ага. Мне тут мама как-то устроила, что я поздно домой пришла. Помнишь, мы ходили на шлюз?

— Так вроде к одиннадцати вернулись.

— Это ты моей маме скажи. Она думает, что я на вписке была, все вынюхивала, что я такое пила. Если честно, то обидно, а попробуй докажи, что это квас! — Альфира шмыгнула носом и набила рот мороженым — всегда помогало.

— Да ну их. По себе судят, а нам оправдываться. Я уже давно не возражаю, вообще ничего не говорю. Просто выслушала все и свободна. Моей просто надо выговориться, отца нет, значит, мозг будут мне иметь.

— На веки вечные! — патетично воскликнула Альфира. — Мне Макс так и сказал, чтобы я молчала и все. Отругается и утихнет, как селевой поток, пусть плывет себе куда хочет, главное встать повыше и ждать.

Юля искоса посмотрела на подругу. Ей не то чтобы не нравилось, что брат общается с Альфирой, вовсе нет, он хоть и дразнился, но всегда помогал им по математике и физике с химией. И им всегда было о чем поговорить, Альфира накидывала на него узду жизнерадостности, и противный брат рядом с ней менялся. Юлю это злило, с ней он не был таким добрым. И вот, они общаются. Альфира не скрывала этого, часто пробалтываясь о том, какие иллюстрации она сделала для него. Максим писал какую-то игру, а Альфира рисовала и генерила локации. И ведь никто так ничего Юле и не показал: «не готово» или «пока нечего показывать», или любимое «сама скоро все узнаешь». «Секреты у них. Ну-ну», — фыркнула про себя Юля. Альфира не заметила ее взгляд, продолжая есть мороженое, как ребенок. И очки заляпала, и полную ложку в рот засунет и сидит так, глупо улыбаясь. Какая же она классная, умеет быть собой и не строить из себя мисс Серьезность или мисс Зануда, очередные насмешки от брата.

— Чего? — Альфира недоуменно смотрела на Юлю, начавшую незаметно от себя шмыгать носом. — Юля, что случилось?

Альфира забрала тарелки, на которых было еще больше половины лакомства, и обняла, сильно прижав Юлю, чтобы не вырвалась. — Что случилось?

— Да все этот ремонт! — в сердцах воскликнула Юля и заплакала, уткнувшись в волосы Альфиры. От них пахло летом, солнцем и перегретым асфальтом. На ярком солнце они светились темно-рыжим оттенком, Максим прозвал Альфиру черно-бурой лисицей. — Олег говорит, что сделают и будет лучше, но я же вижу, что нас опять выгоняют! Уже и тренировки отменили, а обещали балетный зал!

— И чего ты так переживаешь? Вот сдашь кмс через неделю, пойдешь в другой клуб.

— А я не хочу в другой. Там не будет моего тренера. Я уже пробовала прошлым летом, знаешь, какие там придурки!

— Ну, ты и дурочка, Я думала, что с возрастом поумнеешь, но ты вся в своего отца пошла! — пародируя маму, зло сказала Альфира.

Девчонки расхохотались. Альфира состроила такое гневное лицо, что Юля от смеха чуть не ударилась головой о дверцу шкафа. Она раздала тарелки, и девушки доели мороженое, смеясь и переглядываясь.

— Не волнуйся, как будет, так и будет. Может тебе больше и не захочется заниматься, пойдешь учиться.

— Ага, меня пихают в Вышку или в Плешку, а я как подумаю, так тошнит! Мама тут курсы нашла, чтобы и ЕГЭ сдать на сто пять баллов и в вышку поступить. Хоть из дома беги.

— Тогда сбежим вместе, — Альфира хитро прищурилась, зеленые глаза заблестели. — На меня пока не давят, но у себя обсуждают. Думают, что я их не слышу.

— А ты сама решила, куда хочешь?

— Решила, но им это не понравится. Я уже записалась на бесплатные курсы, Максим инвайт прислал. Скоро буду junior разработчиком.

— Здорово! Тебе пойдет, вон и очки уже есть. Но это вообще не мое.

— Ну, я тебе уже говорила, что твое, — Альфира поставила пустую тарелку на стол и потянулась, как сытая и ленивая кошка.

— Знаю, ты говорила. И Олег Николаевич об этом говорит, хочет, чтобы я всерьез подумала. Но я боюсь, что не справлюсь.

— Тогда точно иди, — Альфира зевнула и потерла глаза, небрежно приподняв очки. — Я тут нам работу нашла. Совсем рядом, как раз на месяц или сколько там осталось. Короче, помнишь там в угловом доме, ну рядом с башкой, все ремонт делали?

— Помню. Там вроде какой-то ресторан открыли.

— Ага, корейский. Тебе по профилю. Там официанты нужны, я уже договорилась. Можно сегодня сходить, но попозже, что-то я объелась.

— Да какой из меня официант?

— А из меня? — Альфира изобразила, как роняет поднос на посетителя.

— Тогда пошли! — захохотала Юля.

— Мы дети усталые с самого рождения, мы не исправимо больное