Читать книгу - "Чужая победа - Максим Хорсун"

– Товарищ капитан третьего ранга! Приближаются Крылатые!

Наблюдатели четко выдали курс, скорость, расстояние до противника, а я подумал, вот, мол, и финита. Зря рассекали над планетой на непредназначенном для этого корабле. Гробанулись бы за здрасти, а Крылатых все равно не переиграть.

Любимов тихо ругнулся.

«Сейчас, – подумал я, – прикажет расстыковаться и удирать».

– Беркович! Сколько вам еще нужно времени?

– Семь-восемь минут! – прозвучал в наушниках ответ, и я представил, как наши «хакеры» – молодые мичманы во главе с рыжеволосым капитаном-лейтенантом Толей Берковичем – в своем отсеке молотят по клавиатурам, забывая дышать от напряжения. Перекроить инопланетную операционную систему – а Крылатые все равно инопланетяне, хоть и одного с нами биологического вида, – в такие-то сроки…

– Крылатые не стреляют… – с удивлением отметил старпом.

– Соблюдают правила игры, – проворчал Любимов. – Не рискуют повредить реактор. Выходят на расстояния гарантированного поражения цели.

– Товарищ капитан третьего ранга, готов начать расстыковку, – встрял я.

– Нет! – отрезал командир. – Сидим и ждем, когда компьютерщики управятся.

Улизнуть-то мы не успеем. Похоже, командир решил пожертвовать экипажем и кораблем ради выполнения задания. Как благородно! Контр-адмирал оценит. Может быть.

Повезло все-таки, что это лишь, мать их, учения…

– Кормовая турель! – вновь заговорил Любимов. – На вас одна надежда.

Но корабль Крылатых – это не ракетная самоходка, по нему мы не станем стрелять кумулятивными снарядами. Симуляцией выстрела займутся бортовые компьютеры – и тугодум ЛК-50, и «железо» Крылатых. Так что бой будет представлять собой обмен информационными пакетами, а не 45-миллиметровыми зарядами пневмопушек. От комендоров требуется только навестись поточнее.

– Крылатые – азимут двадцать четыре. Крылатые – азимут пятьдесят девять. Крылатые – азимут триста сорок.

Три корабля. Знать бы, что на нас бросили. Корабли Крылатых мы, не мудрствуя лукаво, называем, как птиц: «вороны», «грифы», «кречеты», «кондоры». Ну и так далее. У Крылатых много разных типов кораблей.

– «Оптики», силуэты есть? – спросил командир.

– Это «вороны», товарищ капитан третьего ранга.

– Подтверждаю «воронов», – сказал через несколько секунд Любимов. – Теперь ясно, почему на радарах черт знает что творится. Беркович? Толя, что там?

– Доламываем.

– Последние минуты твоей жизни идут, Толя.

– Делаем все, что можем, товарищ капитан третьего ранга.

Дурацкая ситуация. И непонятно, что предпринять. Оставалось только сидеть и ждать, когда нас прицельно расстреляют.

Старпом перебросил «картинку» от «оптиков» на основной экран. Я поднял взгляд и увидел ромбовидные тени, мчащие над скалами. Это были облаченные в стелс-покрытие легкие крейсеры условного противника. Меньших, чем «вороны», боевых кораблей у Крылатых не было.

– Задание выполнено, товарищ капитан третьего ранга, – послышался голос Берковича. – Система взломана и заблокирована. Реактор переведен в дежурный режим.

– Не рванет? – уточнил Любимов.

– Никак нет, все процессы зациклены. При необходимости можем перевести реактор в штатный режим. Мы его полностью контролируем, товарищ капитан третьего ранга.

– Молодцы. Отдыхайте пока.

Беркович рассмеялся. Рассмеялись и остальные «хакеры».

Да уж, отдыхайте вечным отдыхом.

– Отставить! – беззлобно бросил Любимов. – В настоящем бою заставил бы вас эвакуироваться внутрь реактора, в зону техперсонала. Хрен бы нас кто-то выкурил!

На пульте запиликала тревожная трель: на ЛК-50 наводили орудия.

– Смотрите не промахнитесь! – съязвил старпом.

Секунд через тридцать на связь вышли Крылатые. Как всегда, их командиры безупречно говорили по-русски, и лишь легкий акцент выдавал, что они – не наши.

– Поздравляем вас! – проворковал представитель условного противника. – Вы уничтожены. Возвращайтесь на опорную орбиту, потом по готовности перемещайтесь в пространство Хуракана.

– Спасибо, Крылатый, – любезно ответил Любимов. – Нам больше нечего делать на этой планете.

– Благодарим за бой, союзник. Конец связи!

Хорош бой! Наши комендоры даже выругаться не успели, не говоря уже о том, чтобы сделать хотя бы один выстрел.

– Конец связи! – ответил командир.

– Спасибо да будьте так любезны! – сказал нарочитым тоном старпом Задорожный. – Чайную церемонию развели, индюки надутые.

– Еще бы, – согласился Любимов. – А как же не покудахтать? День прожит зря, если не покудахтать. – А потом обратился ко мне и моему напарнику: – Ильин! Кучер! Поднимайте нас.

ЛК-50 набирал высоту неохотно. Корпус вибрировал; двигатели работали на полную мощность, силясь вытолкнуть корабль вне поля тяготения планеты. Вокруг корпуса возникали турбулентные потоки, и нос крейсера норовил уйти в рысканье.

А в космосе хорошо. Светло, просторно, тихо. Боже, как я привык к этой бездонной черноте, усеянной мириадами крапинок. Корабль идет послушно, четко, словно гвардеец на параде. Исчез болезненный дребезг корпуса, и больше не нужно непрерывно жечь топливо. Две-три секунды – импульс маршевыми двигателями, секунда – импульс двигателем коррекции курса.

Впереди мерцало звездное скопление.

Вообще, в космосе звезды не мерцают, а светят холодно и ровно, но далекие искорки прямо по курсу были космическими кораблями: разгромленной условными противниками Европейской и Русской Дальнекосмическими эскадрами. «Уничтоженным» судам запрещалось выходить на связь. Так, сохраняя радиомолчание, мы стали нырять в «искажение».

Как безмолвные призраки.

Мы исчезали с экранов радаров условных противников, условных победителей – Крылатых.