Читать книгу - "Знак обратной стороны - Татьяна Нартова"

– Ну, где домашка? Простите, что так быстро, но я тороплюсь на занятия, – снова закашлялся парень.

– Ам… да… Сейчас, Вячеслав, – суматошно зарылась я в конспектах.

– Я не Вячеслав, – тихо пробормотал математический гений.

– Ум? – не сразу дошло до меня. – О, простите. Просто Герман сказал, что вас Слава зовут. Вот я и засомневалась… Значит, все-таки сокращенно от Ярослава?

– Не-а, – несмотря на зачуханный вид, парень улыбнулся краешком губ.

– Станислава? – включилась я в игру.

Почему-то не покидало ощущение, что мне отвели определенное количество попыток на угадывание, и после последней этот каланча объявит, что теперь я должна ему денег. Просто так я сдаваться не собиралась, а потому на несколько секунд задумалась, и, наконец, заговорческим шепотом произнесла:

– Изяслава?

Математик сморщил длинный нос.

– Окей, как же вас тогда зовут? – подняла вверх руки.

В одной из них была зажата моя тетрадь для практических работ. Парень мгновенно и без всяких предупреждений вырвал ее, заставив испуганно отшатнуться. Пролистал, согласно покачал головой и только затем перевел на меня спокойный взгляд красных глаз:

– Доброслав. Но если хотите и дальше со мной сотрудничать, лучше зовите меня просто – Слава. Завтра увидимся в то же время.

Гений поправил лямку рюкзака и, не поворачиваясь больше в мою сторону, направился на выход. Только у самых дверей молча отсалютовал моей же тетрадью и скрылся на улице.

Так произошла моя первая встреча с будущим мужем. Позже выяснилось, что Доброслав уже давно делал домашние задания не только Герману, но и еще нескольким студентам на нашем потоке. И только с меня не взял за это ни копейки. Небесная красота заказчицы была тут вовсе не причем. Его уже полторы недели мучала простуда, медленно, но верно переходившая в бронхит. Мой звонок застал Славу по пути в аптеку. Не в силах ни долго болтать, ни тем более, договариваться об оплате за свои услуги, тот просто подкорректировал свой маршрут. Авось, педагогический университет находился в двух шагах от его квартиры. Когда же мы встретились вновь, просить денег стало уже как-то неудобно.

– Спасибо, – получив несколько листочков с решением, сказала я.

– А… ну, не за что, – почему-то потупился Доброслав. – Если что, обращайтесь.

– Ладно, – пообещала я, но так этого больше и не сделала.

Буквально через два дня Илья Петрович слег с инфарктом, и нам назначили нового, менее требовательного преподавателя. А там и семестр незаметно подошел к концу.

Следующий раз я увидела Славу уже под Новый Год. Очередной зачет был с легкостью получен, и наша копания из трех подружек-первокурсниц отправилась отмечать его в ближайшее кафе. Не знаю, кто кого первым заметил, но именно Доброслав меня окликнул.

– Эй! – разнеслось над улицей.

– Лерка, это не тебя? – толкнула меня в бок Люда.

Я замотала головой. Образ заросшего щетиной, красноглазого чудища все еще не выветрился из моей головы вместе с убойной смесью табака и резкого мужского парфюма.

«Мало ли кого из своих знакомых увидел этот… Изяслав… нет… Свято… нет. Как же его, блин, зовут?» – раздраженно подумала я.

– Эй, Валерия! – А вот математический гений мое имя не просто откуда-то узнал, но и ухитрился правильно запомнить. Хотя оно не такое дурацкое, как у некоторых, но все же. – Погоди.

Я рванула вперед. Но у парня ноги оказались длиннее, а реакция – быстрее. Знаете эту избитую сцену, когда Она убегает, вдруг спотыкается на ровном месте и падает прямо в Его объятия. Так вот, я всю жизнь скептически хмыкала над подобным. И уж точно не ожидала, что это так больно. Когда нога подворачивается на ледяной кочке, а тебя ловят за капюшон. При этом во второй руке у Славы оказался тяжеленный пакет, которым он вдобавок огрел меня по бедру.

– Твою мать… – вместо того, чтобы «по сценарию» захлопать длинными ресницами и уставиться в его расширенные от переживаний за мою персону глаза, зашипела я. – Все из-за тебя.

– Меня? – нет, глаза Славы все-таки расширились, но плескалось в них отнюдь не нежное и трепетное чувство вдруг вспыхнувшей симпатии.

Теперь-то я, наконец, могла рассмотреть их цвет. Светлые. Ни небесно-голубые, ни бирюзовые, самого обычного сероватого оттенка. И утонуть-то в таких не выйдет. Только чуть заплыть за буйки. А вот ресницы оказались не просто длинными. Мальвина, узрев такое великолепие, удавилась бы с тоски.

– Нравлюсь? – показалось, или именно это у меня спросили?

– Чего?

– Не растянули? – Слава кивнул на мои сапоги. – Идти сможете?

– А… Да, вроде, – сделав неуверенный шаг, ответила я.

Сегодня парень выглядел заметно лучше. Бледность сменил здоровый румянец, Доброслав больше не кашлял, да и голос потерял часть притягательной хрипотцы. Светлые волосы выбивались из-под шапки с помпоном.

Невольно задалась вопросом, кто в наше время вообще, носит подобные шапки? Только законченные лузеры. Я сама шапку вообще не носила. Только меховые наушники. Или широкий палантин, прикрывающий заодно шею с плечами, но это в морозы за минус десять градусов. Сегодня градусник показывал даже не минус, а плюс два, так что надобность и в том, и в другом предмете гардероба отпадала.

«Наверное, он все-таки из этих… аутистов^[2] или вроде того. У них, вроде, частенько обнаруживаются большие способности в вычислениях. А судя по шапке и ресницам, передо мной вообще, будущее светило науки», – окинув взглядом долговязую фигуру, сделала я окончательный вывод.

– Не хотите с нами в кафе пойти? – похоже решив, что мы со Славой старые приятели, предложила Люда. – Мы зачет сдали, хотели отметить.

– С удовольствием, – согласился математический гений. – От чашечки горячего шоколада я бы точно не отказался.

Оказывается у него в запасе имелось что-то поинтереснее бездонного взгляда. Стоило парню вот так улыбнуться и чуть наклонить голову, как где-то внутри Славы зажигалась даже не лампочка, а огромный прожектор, способный привлечь тучи доверчивых девушек-мотыльков. Будь я верующей, ни на секунду не усомнилась бы: передо мной стоит сам Сатана. Такой не то, что от яблока откусить, само Дерево Познания уговорил бы на дрова распилить. Вспомнилась одна из поговорок моей матери: «Есть красивые мужчины, есть симпатичные, есть обаятельные. А есть те, которые запоминаются на всю жизнь, даже будучи чуть приятнее обезьяны».