Читать книгу - "Невеста на откуп - Наталья Белецкая"

В  «Серебряном роге» мы поужинали, а затем Алан, как и днем ранее, снял для нас две комнаты недалеко друг от друга и даже распорядился о ванне. Удивительно, но старший посыльный вспомнил о моих мозолях и между делом вручил лечебную мазь.  Я все строила предположения относительно цели герцога, и только вечером, оказавшись в кровати, поняла, что не спросила у Алана о деньгах, на которые планировался этот забег по лавкам. Надеюсь, он думает, не как Верина? Вдруг он решит, что все деньги я выбила только себе на платья, а не на нужды бабушки и Иржи?

Засыпать на новом месте было непривычно. В прошлом году, когда я ездила в Малфест на ярмарку, то спала в повозке дядюшки Тота вместе с Найной и её дочкой. Селяне весьма прижимисты и ночевку в трактире считали бесполезной тратой денег. Зачем платить лишнее, если можно переночевать в одной из мелких рощиц или в лесочке по пути домой, а пищу приготовить там же на костре?

Здесь же, в гостинице, все было неудобным: тонкая перина, едва набитая перьями и пухом, постоянно кололась и комкалась в самых неудобных местах, новая кровать не сильно, но неприятно пахла лаком, а доски  были толстыми и жесткими.

Ворочалась я долго еще и потому, что в голову лезли разные мысли, из памяти поднимались воспоминания моего детства. Неизвестность одновременно пугала, злила и раздражала. Что надо моему отцу?

Неудивительно, что в эту ночь мне приснился плохой сон. Я видела кровать с большой резной спинкой и мать, сидящую на этой кровати и рыдающую в сомкнутые ладони. Кажется, мгновение назад я вбежала в комнату и застала эту картину.

Мама пыталась убедить меня, что все в порядке и ничего страшного не случилось, но я всем своим существом чувствовала, даже знала, – она лжет. Потом резко, как это бывает во сне, изображение сменилось, и передо мной предстали большое крыльцо и кирпичная стена здания с белыми вытянутыми окнами. Мама тянула меня в противоположную сторону от стены.

– А когда мы вернемся? – раздался тоненький детский голосок, и я не сразу сообразила, что это мой голос, такой, каким он был четырнадцать лет назад.

– Не знаю, малышка, этого никто не может знать, – тихо ответила мать.

Когда мы немного отошли, я оглянулась, и последнее, что мне запомнилось – злобное лицо красивой девушки, выглядывающей из-за занавески. Это лицо несколько мгновений стояло у меня перед глазами, когда я уже проснулась. Сочетание прекрасных черт и охватившей их отталкивающей гримасы вызывало неприятное тревожное чувство.

На завтрак  я вышла не выспавшаяся и в ужасном настроении, мой спутник светился, как начищенная сковорода и пах свежестью.

– Господин Алан, вы понимаете, что никаких денег у меня нет? Все, что вы дали, я оставила бабушке на хозяйство, – лучше сразу прояснить ситуацию, чтобы он ни на что не надеялся.

– У меня не было в этом никаких сомнений, – немного удивленно ответил посыльный, – не беспокойся о деньгах. Кстати, а откуда все это?

«Этим» Алан назвал одно из немногих маминых платьев, сохранившихся еще с тех времен, когда она работала экономкой в поместье герцога Ранского.  Оно было подогнано по моей фигуре и немного перешито в соответствии с прошлогодней модой – на ярмарке мне почти даром досталось два локтя прекрасной светло-коричневой ткани, которая отлично подошла для того, чтобы перекроить рукава и изменить горловину.

Зеленое платье, с коричневыми вставками и небольшой шнуровкой спереди делало меня почти зажиточной горожанкой. Почти,  потому что к платью не хватало перчаток, шляпки и сумочки.   

– Осталось от мамы. А я немного перешила.

– Не знал, что ты еще и швея.

– Я знаю совсем немного. Когда мама была жива, и мы жили в городе, я помогала в ателье одной из портних, вот и научилась кое-чему. Если вы планировали ходить по лавкам, то лучше не с деревенской девкой.

– Это верно. Но планировал я немного не так: портниха и сапожник должны были прийти сюда с тем, что есть, подогнать по тебе, а завтра уже принести готовые вещи, но так даже лучше. В таком случае завтра к вечеру мы приедем в поместье Его Светлости.

Вызвать портниху и сапожника для меня? Вызвать, как для благородной? Но, это может означать то, что герцог хочет признать меня своей дочерью. Меня, незаконнорожденную! Видимо, все эти мысли отразились у меня на лице, поэтому господин Алан пояснил:

– Не надо делать поспешных выводов, Его Светлость все тебе объяснит.

– Если герцог Ранский собирается признать меня – это будет скандал.

– Будет скандал, если он на это решится. Если ты готова, завтракаем и выдвигаемся.

Сначала мы зашли в шляпную мастерскую и  подобрали к моему платью шляпку и перчатки, потом наведались к сапожнику, у которого Алан заказал две пары туфель и высокие сапоги для конных прогулок.

Когда мы дошли до салона женского платья, я уже не думала о том, что буду делать, если Алан вдруг потребует отдать деньги, и послушно соглашалась на то, что мне предлагала портниха, не спрашивая о цене.

Пока меня обмеряли, чтобы подогнать платье по фигуре и обрезать слишком длинный подол, господин посыльный купил еще два домашних платья, зонтик от солнца, домашние тапочки и даже – о, ужас – нижнее бельё! Хозяйка салона пообещала, что завтра все  наши покупки будут доставлены в «Серебряный рог».

С собой я взяла только зонтик от солнца, правда, особой пользы от него не было, моя кожа и так  была смуглой от деревенского загара. Среди аристократок белая кожа считалась красивой, поэтому великосветские модницы везде появлялись с зонтиками и в перчатках, чтобы ни в коем случае не загореть. 

После эту моду подхватили городские девушки и купчихи, даже те, которые были смуглыми от рождения, и летний зонтик стал атрибутом девушек высшего и среднего сословия.  В гостиницу мы шли неспешно, под руку, и смотрелись, наверное, как отец и дочка.

– Ты голодна? – как будто действительно беспокоясь обо мне, спросил Алан.

– Да, а вы тоже хотите есть? – мой спутник кивнул, а я продолжила, – тогда пойдемте быстрее, в «Серебряном роге» кухарка обещала приготовить на обед отбивную с овощами.

– Нет, я про другое, – Алан улыбнулся и кивнул головой на вывеску кондитерской немного дальше по улице – ты любишь сладкое? Может, зайдем? Тут подают неплохой кофе.

– Кофе? Никогда не пила, это очень дорого.

– Сейчас как раз прекрасная возможность попробовать.

Я удивленно посмотрела на господина Алана. Зачем ему это надо? Полагаю, меня одели, потому что отец дал задание своему слуге: создать видимость того, что герцог заботился о своей дочке и даже обучал. Правда, не понятно, на кого нужно произвести впечатление, но все, что было до этого, вполне укладывалось в эту теорию. Однако это приглашение…

– В «Королевской кондитерской» отлично варят кофе. Берут только самые лучшие сорта. Обжарка именно такая, как я люблю. Повар у герцога так не умеет, – рассказывал Алан по пути к двухэтажному зданию с помпезной, золотой вывеской.