Читать книгу - "Ведьмина тайна - Дарья Гущина"

С развёрнутого листа на книгу ссыпалась мелкая труха, пахнущая сушёными берёзовыми листьями. Чернила выцвели, став бледно-серыми, а почерк – такой страшный… Даже моя мама-врач писала разборчивей. Прищурившись, я с трудом разобрала несколько слов – «работа», «цель» (или всё же «цепь»), «три года», «бабочки»… Слово-заголовок явно означало «введение». Видать, в какую-то научную работу. По бабочкам.

Я прищурилась. Однако – почерк. Он показался странно знакомым. Несмотря на уйму модных девайсов, журналисты по старинке пользовались блокнотами, а на стажировке мне постоянно приходилось расшифровывать чужие записи – и диктофонные, и бумажные. И память на почерки выработалась отменная. Где-то я видела подобные каракули. На одной такой же забытой в книге странице с заметками?..

Поборов лень и расслабленность, я встала и пошла к комоду. В среднем ящике хранились бумаги – диплом, рабочие договоры и горы блокнотов с привезёнными из командировок описаниями символов, ритуалов и прочего. Который год собираюсь разобрать информацию и сделать цикл статей… но на праздничных каникулах я всегда уезжаю отдыхать в родной город, к семье, а потом руки не доходят.

Папка нашлась под блокнотами, но открывать её я не стала. Неряшливый почерк на папке – абсолютно нечитабельные имя и дата, трудноразличимое слово «бабочки» – один в один с тем, что на альбомной странице. Бывают же совпадения… Повертев лист и с трудом разобрав ещё несколько слов научной направленности, я убрала находку в папку, а папку – в ящик комода. Забавно. Будет время – постараюсь прочитать. Хотя – кого я обманываю? Свободное время – да, это фантастика. Снова. В моей жизни её навалом и без колдунов.

На кухне я отряхнула книгу над мусорным ведром, налила воды и, зевая, отправилась обратно – в комнату и в постель. Переставить будильник на попозже – и до утра меня нет.

– Доброй ночи, – я улыбнулась Яге и выключила свет.

Улеглась, уткнулась лицом в подушку и мгновенно вырубилась.

Чтобы сразу проснуться – от странного звука. Сев, я огляделась, но ничего не увидела – вокруг меня плотным кольцом сомкнулась тьма. В которой не было ничего, кроме… Я шевельнулась и услышала. То, что меня разбудило. Шорох сминаемой страницы. И внутренне я сразу угадала – страницы научной работы про бабочек. Сейчас она находилась не в папке, а в моей руке.

Я невольно сжалась, прислушиваясь к шороху. И к себе. После безумных басен «колдунов» мне всякое снилось, в основном мрачное и тревожное. А в этом сне – так тихо. Уютно. Спокойно. Я не относилась к особо верующим, но после всевозможных интервью по бабушкиному совету научилась отгонять кошмары молитвами. А сейчас я лишь коснулась свободной рукой старого крестика и сжала тёплую цепочку. Боже, пронеси мимо очередной дряни…

На полу вспыхнули свечи – одна за другой, ярко, тепло, дружелюбно. Заключая меня в круг. В первый. Во второй. В третий. А потом свет устремился к потолку… нет, к небу. Я подняла голову, наблюдая за каскадно вспыхивающими рядами свечей, и увидела Млечный путь – густую молочно-белую тропу, обрамленную мириадами сияющих звёзд.

…а куда подевались квартира и диван? Откуда взялся ровный земляной пол? А важно ли это?

Каскадная стена из свечей выстроилась мини-амфитеатром, поднялась выше моего роста. Золотистые язычки дрожали, колебались, и на секунду почудилось, что из огня на меня кто-то смотрит – десятками любопытных тёплых глаз. И, наверно, чего-то хочет.

Я села по-турецки, расправив смятый лист. Удивительно осязаемый сон – настоящий до дрожи… Мне снились подобные при сильной болезни с высокой температурой. Дико явные и натуральные. Просыпаешься после них, спрашиваешь у близких – случилось ли это, а на тебя смотрят как на идиота. Или просто больного. Мол, нет, всё привиделось. И я снова выдохнула. Да, и теперь «видится»…

Язычки пламени шевельнулись, и я пропустила момент, когда в круге появилась… женщина. Она словно из густого мрака соткалась, ветром просочившись в освещённый круг. Длинное чёрное платье, светлые волосы по плечам, руки, сложенные на груди – и сразу бросилась в глаза ослепительная белизна кожи. А лицо я, как ни щурилась, не рассмотрела. Оно терялось в густой тени широкополой шляпы, и я ощущала лишь взгляд – изучающий, тяжёлый. Свысока… и с высоты – даже когда я встала ей навстречу. Пришелица была ростом едва ли не с мою шефу. И тоже отличалась самомнением.

– Кто ты? – хриплый голос.

Вообще-то это мои вопросы, подумалось сразу, но я ответила:

– Рада.

– Чему рада? – удивилась она.

Я хмыкнула, расслабляясь. Подобные оказии случались постоянно.

– Зовут меня так, – пояснила я терпеливо. – Радой.

– Ведьма? – продолжила деловитый допрос незнакомка.

– Н-нет, – я насторожилась. – Журналист.

– Человек? – её голос задрожал от досады. – Без «угля»? Даже не наказанная?

– Без чего? – удивилась в свою очередь. – А зачем мне уголь? Мы в современном мире живем, с электриче…

– «Уголь», – сердито перебила женщина, – это средоточие ведьминой силы! Сердце магического дара! А у тебя его нет!

Я невольно попятилась. Мощь её сердитого разочарования била наотмашь хлесткой пощёчиной. Пламя свечей взметнулось к небесам и заискрило, затрещало, зачадило едким дымом. Но, к счастью, гнев незнакомки иссяк быстро. Огонь успокоился, а она ссутулилась и сдавленно прошептала:

– Господи, за что мне это… Что же за невезенье-то… Неудача с работой, западня, а теперь ещё и человек… Господи, в чём я так согрешила?..

Я собралась с духом и предложила:

– Но ведь и я могу помочь… Что за западня?

– Ты? – устало передёрнула плечами женщина. – Не лезь в это дело, девочка. Не надо. Ты – человек. Ты не веришь в магию, – и она подалась вперёд, коснулась кончиками горячих пальцев моей щеки. – Да, ты работаешь. Вижу, где, – взор из-под шляпы обжигал, и появились глаза – жёлтые огоньки двух свечей в кромешной тьме. – Но все твои собеседники – шелуха. Сброд, возомнивший себя великими чародеями. Настоящих… ты не заметила. Да, были двое, – огоньки прищурились, – но ты не поняла, что перед тобой настоящее. Не отличила оригинал от подделки.

– Кто? – во мне взыграл журналистский интерес.

– Неважно, – она качнула головой. – Важно, что ты не поняла. Если обычные люди проникают в тайны нашего мира… Им стирают память – иногда лишь об узнанном, а иногда всю. Не рискуй, Рада. Ты – нелепая случайность. Выброси письмо. И забудь о нём, пока за тебя не взялись. Пока о тебе никто не узнал. Сделаешь?

– Но…

– Сделай, – попросила незнакомка. – Моё письмо нашло тебя – а оно искало отзывчивого, чуткого, доброго сердцем. Я не хочу быть причиной твоих бед. И верю, что в этом мире ещё остались неравнодушные… ведьмы. Или колдуны. Я найду к ним путь. Подожду, если надо. Пять лет жду – и ещё потерплю. А ты живи своей жизнью. Хорошо?

Её хриплый голос обволакивал теплом, а круг свечей сжался до ощущения горячего жара за спиной.