Читать книгу - "Снежная Академия - Лика Верх"

— Мы? То есть вы солидарны с теорией Васильева?

— М-м… — и тут я всерьез задумалась.

А ведь Лис прав. Жены у Мороза не было. Девушек он к себе не подпускает. Нет, я все понимаю — двадцать первый век, свободные нравы, но представить, что всеми любимый Дед… то есть Мороз… любитель себе подобных…

— Отчасти, — уклончиво ответила, старательно отгоняя картинку Мороза и идущего с ним за руку мужчины.

Бр-р…

Я уважаю выбор каждого, но это — перебор.

— Отчего вы кривитесь?

— А? — вопрос вогнал в ступор.

И впрямь скривилась. Неумышленно, честное слово.

— Липова, — строго произнес ректор.

— Лимон попался, — соврала нагло и беззастенчиво.

— У вас в чае нет лимона.

Да чтоб вас…

— Можно я буду молчать? — состроила жалобные глазки и невинно намотала на палец кончик собранных в хвост волос.

Мороз не разжалобился. Наоборот, его губы тронула жесткая усмешка.

— Молчать надо было до того, как вы ринулись на защиту Васильева.

— Правда вам не понравится, Мороз Морозович, — без сомнений.

Лис прикрыл глаза ладонью, а вот студенты даже из-за столов повылазили, чтобы лучше видеть.

Нагнав суровости на лицо, ректор произнес:

— Слушаю со всем вниманием.

Это-то меня и удручает…

— Я представила романтическую прогулку вас… с… с муж… мужчиной…

Девушки разом ахнули.

Произнести вслух невероятно сложно, а когда на тебя смотрят яркие пронизывающие глаза, и в них отражается нечто неизведанное, но определенно пугающее… В общем, я чуть не умерла, пока говорила.

— Впечатлились?

— Не то слово, — хмыкнула я и тут же закусила губу.

Когда-нибудь я научусь молчать, правда-правда…

— Не переживайте, мужчины меня не привлекают, — заверил ректор, продолжая пронизывать взглядом. — Представьте лучше, как я прогуливаюсь с красивой девушкой.

И я представила. Идут счастливые, довольные, влюбленные…

— Вам снова что-то не нравится? — как бы между прочим поинтересовался Мороз.

— А?

— Кривитесь. Снова.

Хм… и правда…

— Лимон? — издевательски поинтересовался Мороз.

— Лимон, — невозмутимо подтвердила, плечи расправила…

Гордая птица, не подступиться.

Ректор хмыкнул, сделал шаг назад и… исчез.

На нас смотрели все. Даже повара из кухни вышли, чтобы поглазеть: чего тут такое интересное творится-вытворяется?

— Мы в цирке, что ли? — спросила достаточно громко. — Продолжения не будет.

Студенты зашумели, возвращаясь за столы. Кто-то отправился на выход. Но нашлась одна, не сумевшая пройти мимо без комментария:

— Мороз выгонит тебя, и правильно сделает, — прощебетала блондинка пухлыми губами. — Выскочкам здесь не место.

— В таком случае не понимаю, почему ты еще здесь? — спокойно ответила, продолжая пить остывший чай.

Девушка вздернула подбородок и важной походкой процокала каблуками к выходу.

Начало учебы не задалось…

— С тобой опасно иметь дело, — хмыкнул Лис.

— Слишком проблемная?

Васильев качнул головой.

— Бесстрашная. Таких не любят. Таких боятся.

— Угу, — буркнула я. — Боготворят.

— В какой-то степени, — Лис не понял сарказма, восприняв слова всерьез. — Рад, что ты появилась. Теперь нас двоих будут пытаться выжить из Академии.

Пусть пытаются. Я отсюда только вперед ногами уйду.

От Липовой так просто не избавиться.

***

Остаток дня пролетел незаметно. Слава обо мне бежала впереди оленей, слухи распространялись со скоростью ветра, и к вечеру одна часть верноподданных Мороза считала меня ведьмой, а другая — несчастной студенткой, которой не повезло влюбиться в холодного ректора с заледеневшим сердцем.

Откуда эти добрые люди черпают сии святые писания моему уму непостижимо, но Лис заверил, что в целом ситуация неплоха. И он оказался прав. Та часть, что считала меня жертвой Мороза-искусителя, по счастливой случайности отвечала за содержание Академии в целом, в том числе за размещение студентов. Так вот добрейший дед Любомир и милейшая тетя Авдотья, как их все называют, настаивали, чтобы я выбрала комнату под номером тринадцать.

Студенты народ суеверный, и эту комнату обходят стороной, не говоря уже о жизни в ней. Я не до конца повернута на суевериях, но цифра "тринадцать" на двери и меня особо не прельщала. Дед Любомир и тетя Авдотья давили авторитетом в виде обещания горячих пирожков каждый вечер и подъема по утрам.

Отказаться не позволила любовь к пирожкам и проблема с пробуждением. Подъем ранним утром похож на семь кругов ада, или девять, да все сто кругов!

В общем, мне повезло. Насколько повезло я узнала прям с порога своей новой комнаты.

Сперва я решила, что надо мной издеваются. Дверь с несчастливым числом выглядела потрепанной жизнью, обиженной всеми и глубоко несчастной. Как говорится — не судите книгу по обложке. За ней скрывались настоящие хоромы: тут и спальня, и зал, и гардеробная, ванна с туалетом. И так уютно, хорошо и красиво, что не заподозрить подвох было бы непростительно глупо.

Без сюрпризов не обошлось, но сыграли они в мою пользу.

Дед Любомир не любит кураторов. Терпеть не может "напыщенных индюков", — точная цитата. Кураторы, в свою очередь, не переваривают Любомира и Авдотью "за справедливость и честность" (со слов одной из сторон конфликта), и очень любят… вернее, любили проводить время в комнате, которую все обходят за три версты. Тут вам и постель двуспальная, и ванна огромная… Собственно, я сделала вывод, что использовалось это место для свиданий, подозреваю — бурных. Теперь же деваться кураторам будет некуда. Они, кстати, относятся к той части, кто считает меня ведьмой, поэтому так им и надо. Будет "ведьма" жить в комнате под номером тринадцать. Не хватает котла и чёрного кота.

Ну, ничего. Думаю, скоро преподнесут. Совершенно бесплатно. Еще начнут просить, чтоб привороты-отвороты сделала. А я сделаю! "Приворотись, от судьбы уклонись, пусть прыщи идут на нос, главное, чтоб не понос", — я таких приворотов тысячу придумаю!

Васильев заявился в гости как раз вовремя — тетя Авдотья принесла корзину с пирожками и чай. Сам дед Любомир заваривал.

— М-м… — замычал Лис, пробуя первый пирожок. — Вкусно… горяченькие… с мясом…

— Угу… — промычала я, не желая менять трапезу на разговор.